Информационное сопротивление

http://gorn.kiev.ua/Images/civil0.jpg

П.Горностай

Была ли в Украине революция?

Чем больше проходит времени, тем более этот вопрос становится риторическим, с почти очевидным отрицательным ответом на него.

Что же произошло на самом деле в ноябре 2013 – феврале 2014 годов в Украине? Мы гордо называем это «Революцией достоинства», но были ли революционными эти и последовавшие за ними события? Можно ли еще надеяться, что они коренным образом изменят нашу страну?

Противники часто обвиняют нас в государственном перевороте, в приходе к власти насильственным путем. Но по иронии судьбы никакого переворота, никакой военной хунты не было и в помине. Смена власти происходила в достаточном правовом поле, и в феврале 2014 года (когда было создано новое правительство), и позже – во время избирательных кампаний Президента и Верховной Рады. Хорошо это или плохо – это отдельный вопрос. Но революция не изменила систему власти, которая осталась у старой олигархической системы с криминально-коррупционной основой. Задача построения государства, как формы эффективного управления обществом, осталась нерешенной и по сей день. А то, что происходит сейчас, больше похоже на контрреволюцию.

Но революция все же победила, но произошло это не во властных структурах, а в психологии гражданского общества. А это, поверьте, вселяет немалый оптимизм. 

Современное гражданское общество и его составляющие

Мы искренне радовались всплеску патриотизма и гражданского самосознания практически на всей территории Украины (за исключением, пожалуй, самых проблемных регионов, которые попали под оккупацию). На наших глазах формировалась и крепла общественная сила, способная довести дело революции до конца. Но для этого нужно, чтобы гражданское общество сумело по-настоящему взять власть в свои руки.

Гражданское общество Украины – это достаточно большая и неоднородная группа людей, обладающих высоким уровнем национального самосознания и имеющих активную гражданскую позицию. В современных условиях его авангард представлен следующими социальными группами:

– добровольцы – те, кто выступил на Майдане с акцией протеста, кто выстоял в самые трудные дни во время расстрела митингующих, те, кто стал бойцами первых добровольческих батальонов. Это происходило в то время, когда у нас практически не было регулярной армии для защиты своей территории.

– волонтеры – те, кто помогал митингующим на Майдане, а потом – защитникам Украины на востоке страны. Это люди, пожертвовавшие своим временем, благополучием, а порой – здоровьем и жизнью, обеспечивая воинов всем необходимым, занимаясь освобождением военнопленных, спасением переселенцев, оказывая медицинскую и психологическую помощь раненым и пострадавшим.

– гражданские активисты – правозащитники, лидеры общественных организаций, прогрессивные журналисты, публицисты, аналитики, блогеры, которые занимаются активной общественной работой, ведут политическую и идеологическую борьбу, противодействуя информационной войне.

Благодаря этим людям была остановлена российская агрессия, и страна была фактически спасена от поражения. Я не преуменьшаю роли регулярных войск и других структур (в том числе – государственных), которые работали на оборону. Но это было не сразу, а в самый критический момент решающую роль сыграл именно авангард гражданского общества, прежде всего – добровольцы и волонтеры. И не надо думать, что они – лишь маленькая часть украинцев, что остальное население – пассивная масса. Настоящих героев много не бывает. Их было ровно столько, сколько необходимо для решения задачи. А если бы (не дай Бог) началась большая война, я убежден – поднялись бы гораздо более широкие массы людей. Столько, сколько было бы нужно в тех условиях.

Второй фронт: война без тыла

Современная политическая ситуация в Украине очень сложная. Не вдаваясь в подробный анализ, ее можно охарактеризовать как войну на два фронта: 

1-й фронт: война за независимость Украины против внешнего врага, которую до сих пор называют «антитеррористической операцией». В этой агрессии, замаскированной под «гибридную войну», главной составляющей является информационная война.

2-й фронт: борьба между гражданским обществом и старой политической системой, грозящая перерасти в настоящую войну.

Суть проблемы во взаимоотношениях государства (как аппарата управления страной) и гражданского общества. Именно здесь, на 2-м фронте борьбы за новую Украину без коррупции и за новый общественный уклад (который еще называют «децентрализацией власти») сейчас происходят решающие события. Результат их будет зависеть от того, кто победит: гражданское общество или старая система.

Тех, кто нам противостоит, часто называют «пятой колонной», иногда – предателями. Но предатель – это тот, кто первоначально был лоялен к собственной стране, а потом ей изменил. Внутренние враги – это не предатели, ибо они никогда не были на стороне своего народа. У нас само государство, точнее – коррупционно-олигархическая система, как его основа, явно или неявно воюет с гражданским обществом.

Среди политических субъектов этой системы есть открытые лидеры. Это, прежде всего – Партия регионов Украины, Компартия Украины и Украинская православная церковь Московского патриархата. Но есть много скрытых политических сил, которые иногда маскируясь под патриотов, фактически являются не менее активными агентами коррупции. Цели этой борьбы понятны. Открытые лидеры сознательно действуют против суверенитета Украины, хотя на словах декларируют совсем иное. Остальные – всего лишь защищают свой «бизнес». Но для этого они готовы на все: даже на реставрацию колониального статуса Украины. Впрочем, его она, к сожалению, не утрачивала никогда.

Естественно, нельзя огульно обвинять всех, в правительстве есть много убежденных реформаторов. Но наиболее радикальных из них эта система выталкивает. Остаются те, кто не замахивается на системные изменения, отчасти от нерешительности, а отчасти – от нежелания менять всю систему, так как она им тоже выгодна. Но половинчатые меры не решают проблему. Как в медицине – борьба с симптомами не только не приводит к исцелению, но и создает риск более серьезных последствий.

Олигархическая власть не только мешает гражданскому обществу реформировать экономику и политическую систему. Она парализует возможности государства в борьбе с внешним агрессором. Нужно перестать играть в игры, притворяясь, что мы не видим то, что происходит, называть все своими именами.

Давно пора начать защищать интересы страны в международных судах. Нынешнее государство, похоже, этого не собирается делать, фактически действуя в интересах агрессора. Какие здесь у нас есть юридические приоритеты? Назову только некоторые:

1. Признание незаконной аннексии Крыма (включая компенсацию материальных потерь за это). Подобный иск можно было подать больше года назад в Международный суд ООН (который, кстати, занимается территориальными претензиями государств). Я неоднократно писал об этом (например, в статье «Крымнаш...»). Вероятность выиграть такой процесс очень высока – аннексия Крыма сопровождалась огромным количеством нарушения законов (в том числе и РФ), не говоря уже о глобальном попрании принципов сосуществования государств, принятых мировым сообществом после Второй мировой войны.  

 

2. Иски за ведение информационной войны: за дезинформацию, призывы к войне, разжигание межнациональной ненависти. Они могут быть поданы в Международный уголовный суд в Гааге (для этого надо ратифицировать Римский статут). Ответчиками могут быть как отдельные пропагандисты, выступающие в медиа, так и организации (каналы ТВ, интернет-издания и т.п.), а также политические субъекты. Фактов – огромное множество. Можно вообще поставить вопрос глобально: предложить международным организациям приравнять пропагандистов, из-за которых проливается кровь, к военным преступникам, а пропаганду, основанную на явной лжи, приведшую к тяжелым последствиям, считать преступлением против человечности. Если никто раньше этого не делал, нужно создать прецедент. Хотя примеры наверняка есть: взять хотя бы историю геноцида в Руанде.

3. Иск за ведение Россией войны в Донбассе, в том числе – компенсация материальных потерь за нанесенные разрушения. Ответчиками могут быть как отдельные военные, так и само государство (в лице министерства обороны и главнокомандующего). Главное требование иска – вывод всех российских военных и всей российской боевой техники с территории Украины. Вместо этого мы играем в умиротворение, не хотим признавать Россию, как государство-агрессор и фактически «сдаем» ей свой суверенитет, выполняя требования минских договоренностей под диктовку террористов. Об этом уже говорилось столько, что нет смысла повторять. Видимо, олигархическому государству выгодна сама война (которой как-бы нет) и возможность делать бизнес на смертях наших сограждан.

4. Иск о нарушении прав человека на оккупированных территориях (Крым, Донбасс). Это дело – выигрышное изначально, если им заняться всерьез. В этой идее также нет ничего нового, разговоров было более чем достаточно, остается только удивляться, почему власти так долго тянут время в решении этого вопроса.

Я назвал только главные направления, по которым возможна успешная правовая война Украины против агрессора. А конкретных дел могут быть десятки.

Что такое олигархия, и почему ее нужно разрушить?

Возникает резонный вопрос: могут ли олигархи у власти быть полноценными реформаторами? Ведь для этого придется сломать множество коррупционных схем, которые пронизывают всю экономику, особенно крупный капитал, не говоря уже о массовой контрабанде и другом преступном бизнесе. В нашей стране просто невозможно заработать миллиарды, ведя честный бизнес, тем более – за очень короткий срок. Если разрушить коррупцию, олигархи лишатся сверхприбылей, придется делиться доходами с обществом в форме налогов и инвестиций в гуманитарные сферы. Чтобы быть реформатором, олигархам пришлось бы раздвоиться, одновременно защищая свой бизнес и разрушая систему, частью которой они являются. Либо – они должны перестать быть бизнесменами, связанными кучей обязательств, зависимыми от интересов партнеров, вынужденными соблюдать правила игры.

Под сломом олигархической системы не все понимают одно и то же. Уничтожение олигархии – это не уничтожение олигархов, не «раскулачивание» богатых, а разрушение связи между политической властью и крупным капиталом. Богатые люди останутся богатыми, просто они будут называться не олигархами, а бизнесменами. И отношения свои с обществом и государством они будут строить по тем же правилам, что и остальные граждане. Олигархия – это не просто очень зажиточные люди, это политическая власть, принадлежащая маленькой группе самых богатых. В такой ситуации они не служат интересам народа, а используют власть для обслуживания и преумножения своих капиталов.  

Парадокс: мы ждем от олигархической власти, чтобы она сломала олигархическую систему (читай – лишила привилегий самих себя), а вместо нее создала демократическое устройство в стране. Не много ли мы хотим? Ведь это равносильно тому, чтобы она, как Мюнхгаузен, «вытащила сама себя за волосы» из болота. Или, если хотите другую метафору – чтобы «срубила сук, на котором сама сидит». Но это и есть задача, которая стоит перед властью реформаторов (если таковыми они себя хотят считать) – срубить этот «олигархический сук» и вместе с ним сойти с политической арены, вовремя уступив место новому поколению реформаторов, выдвинутых из числа гражданского общества.

Возможно, именно это имел в виду Арсений Яценюк, когда весной 2014 года говорил, что они «правительство камикадзе». Но когда дело дошло до реального исполнения долга, «погибать» как-то расхотелось. Тем более что по опыту предшественников можно попользоваться дивидендами от власти, которая у тебя в руках уже сейчас, а результаты от реформ – где-то в будущем. Так, премьер-министр весной 2014 года и летом 2015 года – это два совершенно разных человека. Та же метаморфоза, а именно – олигархизация (точнее, коррумпирование) первоначально умеренно революционной власти, произошла с другими субъектами политической жизни страны. Благо, этому способствовали и сами избиратели, наивно верящие популизму демагогов больше, чем трезвому критическому анализу представителей гражданского общества.

Вот почему вместо реальных реформ происходит их видимость или, в лучшем случае, отдельные реформаторские действия. Пользуясь нашей метафорой, вместо «срубания сука» обрубаются отдельные веточки, которые мешают сидеть на суку более комфортно.

Реформы – очень сложный процесс, в котором нелегко разобраться непрофессионалу. Есть высокий риск популизма, игр с использованием декларируемых ценностей, с одной целью – сохранения личной власти (над бизнесом, распределением средств и т.д.), которой не хочется делиться с обществом. А цель реформ – в разумном перераспределении власти, которое выгодно обществу, но невыгодно отдельным людям. Нужно, чтобы как можно больше власти было у общества, и оно могло делегировать ее своим лидерам «снизу вверх», вместо того, чтобы она спускалась «сверху вниз» по административной вертикали. В этом суть процессов децентрализации власти и дерегуляции в экономике, о которых сейчас так много говорят.

Парламентско-президентское правление является более демократичным с меньшим риском диктатуры власти, чем президентское. Парламент, избранный демократическим путем, и представляющий не финансовую, а профессиональную и нравственную элиту гражданского общества, может обладать огромными ресурсами управления страной. А на более низких уровнях государственного устройства важно, чтобы все вопросы жизни людей решало само общество в лице своих органов самоуправления.

Гражданская идентичность и ее эволюция

Одной из психологических основ гражданского общества является гражданское самосознание людей, а оно невозможно без развития гражданской идентичности.

Что это такое? Идентичность бывает личностная и социальная, то есть зависящая от идентификации с группой. Одним из ее видов является национальная идентичность, связанная с принадлежностью к определенной нации. Но нацию можно понимать и как этническую, и как политическую общность. В зависимости от этого, национальную идентичность можно рассматривать как этническую или как гражданскую, и такую политическую идеологию, как национализм, также следует подразделять на этнический и гражданский.

Реакционные идеологии, вроде нацизма, расизма, шовинизма связаны с нездоровыми, гипертрофированными формами этнического национализма. В то время как гражданский национализм часто считается синонимом патриотизма. Сейчас в украинском обществе активный расцвет патриотизма, базирующегося на развитии гражданской идентичности. Но к этому привела не только внешняя угроза, всегда способствующая консолидации группы. Это имело глубокие предпосылки в истории независимости нашей страны. Нынешний уровень национального самоопределения стал возможен благодаря ослаблению травмы геноцида, довлевшей над нами на протяжении трех поколений, о чем я писал в статье об исторических травмах Украины.

Разумеется, истории вопроса намного больше лет. Но чтобы проследить развитие национальной идентичности украинцев за весь тысячелетний период формирования украинского этноса, нужны глубокие историко-психологические исследования, которые вместит не одна монография. Поэтому я дам лишь краткий очерк новейшей истории развития гражданской идентичности в последние четверть столетия.

В 1991 году Украина обрела независимость благодаря активистам гражданского общества, составлявшим тогда явное меньшинство. Высокие результаты декабрьского референдума 1991 года были показателем скорее ожиданий, чем реального уровня гражданского самосознания. Мартовский референдум того же года об отношении к СССР показывал иную картину: только три области – Львовская, Тернопольская и Ивано-Франковская (территория украинской Галичины) и город Киев проголосовали против сохранения Союза (рис. 1). Совпадение результатов обоих референдумов в этих регионах говорит об их достаточной надежности и о действительно высоком уровне национальной идентичности, где трудно выделить этническую или гражданскую составляющие. На остальной территории Украины продолжала преобладать идентичность, которую можно назвать «советской», во многом связанной с принадлежностью к СССР. Условная граница между национальной украинской и советской идентичностями проходила по границам Галичины.

 
Рис. 1. Результаты референдума о сохранении СССР по областям Украины (март 1991 г.)
 

Хорошей иллюстрацией границ идентичностей являются результаты президентский выборов, особенно когда во второй тур выходили проукраинский и пророссийский кандидаты (инфографика взята из Википедии). Выборы Президента Украины в 1991 году практически повторили картину мартовского референдума. В тех же областях Галичины, которые не поддержали сохранение СССР, победил украинский национальный лидер Вячеслав Черновол, возглавлявший тогда «Народный Рух Украины» – партию, которая еще с конца 1980-х проводила четкую политику за независимость. В остальных областях страны победил «советский» лидер Леонид Кравчук (рис. 2).

 
Рис. 2. Результаты выборов Президента Украины по областям (декабрь 1991 г.)
 

Несколько первых лет независимости характеризовались подъемом политической активности – развитием многопартийности, выдвижением новых лидеров в политике, что и понятно. Затем был политический кризис, в котором прогрессивную роль сыграл президент Леонид Кравчук, инициировавший внеочередные выборы Президента и Верховной Рады Украины, как выход из кризиса. Выборы Президента 1994 года не менее красноречиво разделили территорию страны на приверженцев ставшего проукраинским Леонида Кравчука и выходца из советских «красных директоров» Леонида Кучмы (рис. 3). Территория украинской идентичности расширилась за счет части центральных и западных регионов, которые перестали быть явно просоветскими. Здесь прослеживаются некоторые закономерности. Во-первых, в национальной идентичности ослабевает этническая составляющая за счет регионов, где не так сильны языково-этнические традиции. Во-вторых, в идеологии, связанной с советской идентичностью, начинает более отчетливо прорисовываться пророссийский вектор, которого не было раньше, так как Россия и Украина не сразу сформировались как отдельные субъекты.

 
Рис. 3. Результаты выборов Президента Украины по областям (июль 1994 г.)
 

Последующие годы характеризовались как активизацией старой политической системы, так и протестными движениями гражданского общества. Большую роль сыграла акция «Украина без Кучмы» (2000–2001), которую иногда называют «прологом Майдана». Без преувеличения, она подготовила почву для будущей Оранжевой революции.

Выборы Президента Украины в 2004 году и Оранжевая революция, безусловно, были ключевыми событиями нашей новейшей истории. Территория украинской идентичности стала еще большей по сравнению с 1994 годом и соответствовала территории, где преобладали сторонники кандидата в президенты Виктора Ющенко (рис. 4). Интересно, что территория «советской» идентичности, где преобладали приверженцы кандидата в президенты Януковича, впоследствии была названа «Новороссией». Обостренная революцией поляризация общества была использована антидемократическими силами для раздувания проблемы сепаратизма, тогда – в виде проекта «Юго-восточно-украинской автономной республики». Но он не удался: общество, несмотря на противостояние, его не поддержало.

 
Рис. 4. Результаты 2-го тура выборов Президента Украины по областям (декабрь 2004 г.)
 

Победа проукраинского президента вселяла надежду на начало демократического пути развития страны. Но последовавшая за этим сдача новой властью всех позиций революции стала причиной социальной депрессии, продолжавшейся несколько лет. Как результат – клептократическая система не просто вернула власть, она получила реванш, приведя страну к невиданному доселе уровню коррупции, усугубившему социальный и политический кризис. Все это и привело, по сути, к Революции Достоинства, которая всех разочарованиях, революция имела один неоспоримый результат – стремительное развитие гражданского самосознания.

Уже к 2014 году территория гражданской идентичности расширилась практически на всю Украину (за исключением Донецкой, Луганской областей и Крыма). Это было понятно еще до того, как в этих регионах вспыхнул пожар сепаратизма и они испытали внешнюю агрессию, которая всегда способствует сплочению нации. Еще в разгар революции, после принятия антидемократических законов 16 января 2014 года, пошла волна протестов по всей Украине, в форме захватов (попыток захватов) зданий областных администраций и массовых митингов протеста. Спокойными оставались только эти области (рис. 5). Это показатель высокой гражданской активности населения большей части Украины, косвенно свидетельствующий о наличии гражданской идентичности.

   
Рис. 5. Протестные акции во время Революции достоинства по областям – из разных источников (январь 2014 г.)
 

Еще один показатель развития гражданской идентичности в том, что на президентских выборах 2014 года пророссийские кандидаты (Добкин, Тигипко, Симоненко, Бойко) все вместе набрали в 1-м туре меньше 10 % голосов.

Важно, что развитие гражданского самосознания произошло даже у тех, кто не был носителем украинской этнической идентичности. Не отказываясь от русской идентичности, языка, культуры, они продемонстрировали идентификацию с Украиной как с политической нацией. Высокого уровня достиг гражданский национализм, а этнический национализм перестал быть определяющей идеологией даже у его апологетов. В то же время, на оккупированных территориях, включая Крым (не без подачи России) стал процветать русский национализм, доходящий до уровня шовинизма и нацизма. Эта реакция – еще один фактор укрепления гражданского общества Украины.

За период российской агрессии границы гражданской идентичности еще немного расширились вплоть до границ ДНР-ЛНР, фактически превратившись в линию фронта. Еще рано говорить о гражданской идентичности жителей украинской территории Донбасса, но опрос общественного мнения об отношении к Независимости Украины дал в этом регионе такие цифры: 34 % – за, 34 % – против (рис. 6). А это вселяет некоторый оптимизм, что процесс может пойти в положительном направлении.

 
Рис. 6. Поддержка независимости Украины по регионам (июль 2014 г.)
 

Трудно делать какие-то прогнозы в отношении Крыма. Он представляет собой не просто «серую зону» в терминах геополитики. Предположительно, там сейчас полная неопределенность с идентичностью, своего рода «когнитивный диссонанс». Еще до аннексии, несмотря на преобладание русской этнической идентичности, до 40 % крымчан идентифицировали себя с Украиной. Крым тогда находился на таком уровне развития гражданской идентичности, на котором вся Украина была в 2004 году. Крыму предстояло пройти эволюцию идентичности, которую проделала Украина за годы независимости. Но аннексия спутала все карты, и сказать, что будет с ментальностью крымчан в ближайшем будущем сейчас очень сложно.

Высказывается мнение, что в истории Украины нет оснований для единства страны. Мол, мы столетиями находились в составе разных государств, политических систем и религиозных идеологий. На это можно возразить: несмотря на то, что наша история полна событиями, «разрывавшими» Украину на части, попытками ассимиляции, подавления национального самосознания народа с помощью политического террора, вплоть до геноцида и этноцида, насильственной русификации (особенно в восточных регионах), Украина сумела сохранить язык, самосознание и идентичность, переживающую сейчас настоящий ренессанс. Мировой опыт показывает, что странам с гораздо большими различиями в идентичности (например, Швейцарии, Великобритании) удается сохранять целостность и единство.

Развитие этнической идентичности сейчас уступило место гражданской идентичности без ярко выраженной этнической и языковой окраски. Хорошо это или плохо? Сейчас – это прогрессивная тенденция, позволившая цементировать раздираемое противоречиями общество, что необходимо для национальной безопасности. Но значение этнической идентичности (а с ним – развитие языка и культуры) не только не ушло с повестки дня, но будет возрастать в будущем. Уже сейчас мы наблюдаем всплеск популярности украинской символики в самых разных формах. Но это слишком деликатная тема, чтобы ее форсировать искусственно. Это может привести к обратному эффекту. Но я убежден: не только символика, но и украинский язык, культура, история будут становиться все более популярными, будет возрастать мода на них (в хорошем смысле слова).

Новый уровень информационной войны

Перемещение эпицентра военных действий в сторону 2-го (внутреннего) фронта относится также и к информационной войне.

Сейчас происходит новый этап информационной войны. Она ведется, заметьте, не только центральными каналами российского ТВ. Среди ее «наемников» не только российские пропагандисты. К сожалению, много наших «патриотов» воюют не на нашей стороне. И методы те же – «полуправда и ее комбинации», создающие впечатление правды (этакий «Информационный Франкенштейн»).

Среди задач нового этапа информационной войны:

– дискредитация власти и отдельных ее представителей (включая депутатов) во всех ее формах и под любым предлогом. Это делается под настолько патриотическими лозунгами, что порой трудно критически оценить информацию. Под прицел попадают не те, кто замешан в коррупции, а те, кто для этой коррупции несет наибольшую угрозу.

– дискредитация гражданского общества и его представителей, прежде всего – участников добровольческого движения, так как они – наиболее сильная и независимая группа, а потому – наиболее опасная для клептократической власти. Например, против них не только заводятся уголовные дела, но и публикуются дискредитирующая их (часто фейковая) информация. В то же время виновные в тяжких государственных преступлениях (массовом расстреле митингующих, незаконном присвоении денег и других активов в особо крупных размерах, коррупции) остаются неприкосновенными. Если будет необходимо, под удар попадут другие представители гражданского общества, например, волонтеры или гражданские активисты.

– политическая манипуляция сознанием людей. Например: «Если вы не изберете президента в один тур, будет война; надо не дать опомниться агрессору». В результате – мы имеем и президента в один тур, и войну, точнее – ситуацию «ни мир, ни война», в которой погибли тысячи людей, и которая все более замораживается на годы. Вместо реальной политики зачастую происходят все более изощренные политические игры, в которых трудно разобраться непрофессионалу.

– дискредитация самой идеи силового протеста против власти гражданским обществом под видом интересов безопасности страны в условиях военной агрессии. Сейчас слышится такая риторика: «Если вы выступите против власти на новом Майдане, то будет хаос, который спровоцирует новую агрессию».

Гражданское общество очутилось в ловушке, когда надо пройти «между Сциллой и Харибдой», или «по лезвию ножа» между смертельно опасными крайностями. С одной стороны – хаос и разруха, которые вызовет силовое развитие революции, что «на руку» Кремлю (и это – реально так). С другой – навязываемый нам «иммунитет» власти от общественной критики (якобы ведущей к развалу страны) дает ей «право» саботировать реформы и продолжать курс на «распил страны» и сохранение коррупционно-олигархической системы.

Информационная война на 2-м фронте ведется с первых дней революции. Как иначе оценить так называемые «ошибки», например, отмена «закона о языках Кивалова-Колесниченко», которая была настолько «своевременной», что лучшего для кремлевской пропаганды и не мечталось. Или отмена научных пенсий для работающих пенсионеров, которая привела к массовым увольнениям специалистов высшей квалификации (докторов наук и академиков). Потом это решение отменили, но кадровые потери остались не восполненными. Последовавшее за этим снижение финансирования науки продолжило разрушение этой и без того слабой из-за кризиса и отсутствия реформ отрасли. Кому это «на руку»?

Я не верю в «ошибки», случайные совпадения, «недальновидность». Скорее – это планомерная и «дальновидная» деятельность, направленная против общества. Другими словами – война против нас на 2-м фронте.

Каким будет третий Майдан?

Будет ли третий Майдан? Этим вопросом часто задаются публицисты и аналитики. Он стоит в центре дискуссий о судьбе Украины и вопросах ее безопасности.

Я выскажу свое, достаточно радикальное мнение. Поскольку завершения революции не произошло, поскольку реформы стопорятся и встречают яростное сопротивление старой системы, поскольку коррупция не только не преодолена, но, похоже, обнаглела до предела, третий «Майдан» видится мне практически неизбежным.

Еще один аргумент в пользу этого связан с самим гражданским обществом. Оно, к счастью, слишком хорошо все понимает. Оно уже ощутило вкус победы и почувствовало свою силу, остановив вражескую агрессию. Гражданское общество вряд ли захочет возврата к старой системе, которая себя окончательно скомпрометировала. Оно дважды (в 2004 и 2014 годах) расчищало революционное пространство для реальных прогрессивных реформ. И оба раза этим воспользовались политические популисты, пришедшие к власти.

Но на сей раз гражданское общество не просто намного сильнее, у него гораздо выше уровень самосознания и на порядок лучше самоорганизация.

Но вопрос не в том, будет или не будет третий Майдан, а в том, каким он будет. В идеале он будет не на улицах и площадях, а в информационном пространстве, в правовом поле, в залах парламентов и судов. Такой сценарий вполне реален, для этого есть необходимые ресурсы. Если не переломить ситуацию, произойдет силовой вариант развития революции, ибо терпение людей не беспредельно. Но даже в этом случае риск потери суверенитета страны все же меньше, чем в случае полного реванша коррупции.

Гражданское общество, похоже, гораздо лучше, чем власть, понимает все риски от пробуксовки реформ и промедления в вопросе борьбы с коррупцией, которая как раковая опухоль высасывает из общества все соки, или как опасный вирус обессиливает его, доводя до состояния лихорадки. Когда вирус убивает организм, он не понимает, что в случае «успеха» погибнет вместе с ним. Или произойдет по-другому: организм справится с вирусом, уничтожив его.

Сейчас вопрос стоит так: или вирус коррупции победит общество, и оно погибнет как суверенная страна, став жертвой внешнего врага (в лучшем случае – на правах колонии), или общество найдет в себе ресурсы справиться с этой заразой и взять власть в свои руки в лице своих лучших представителей. А они у нас есть – это ярко показали события последних двух лет нашей истории.

Но победа будет нелегкой. Старая система власти держит оборону на всех плацдармах, используя все имеющиеся возможности. Защита коррупции – это защита права грабить страну в форме откатов, монопольных цен, оффшорных счетов, контроля над контрабандными потоками, теневых схем, лишающих государство прямой прибыли, и, как минимум, поступлений от налогов.

Вместо того чтобы эти средства (а резерв здесь – огромен) использовать на развитие и реформирования страны, они достаются олигархам в виде теневых сверхприбылей. А чтобы пополнять дырявый бюджет, урезают такие бюджетные сферы, как наука, образование, здравоохранение, не понимая, что это смертельно опасно для общества (я уже писал об этом в статье о необходимости поддержки украинской науки). На фоне пустых разговоров об арестованных счетах тех, кто обворовал страну, это выглядит особенно цинично, потому, что на деле – государство фактически защищает неприкосновенность награбленного.

Если бы нынешняя власть добровольно сошла с политической арены, уступив место представителям гражданского общества, это было бы равносильно подвигу, оставившему ее в истории. Тем более, если бы перед этим она сняла депутатскую неприкосновенность, приняла новый Закон о выборах на пропорциональной основе с открытыми региональными списками, Закон об импичменте Президента и некоторые другие важные законопроекты. Но, похоже – это что-то из области фантастики.

В этой связи назначение реального реформатора Саакашвили губернатором Одесской области является беспрецедентным, но то, что Михеилу Николозовичу предстоит сделать, сравнимо с подвигами Геракла, который, как мы помним из мифологии, сумел очистить Авгиевы конюшни. Справиться с этим будет очень непросто.

* * *

Несмотря ни на что, я считаю себя оптимистом. Я уверен, что гражданское общество Украины хочет и может в корне изменить ситуацию, взяв власть в свои руки. Оно достаточно сильное и организованное, чтобы справиться с этой задачей. Это обязательно произойдет. Вопрос только времени и цены, которую мы за это заплатим.

Я верю, что можно создать правила игры, вынуждающие политику быть достаточно честной, когда станет невозможным «насиловать» основополагающие общественные ценности ради личных целей. В противном случае должна наступать немедленная политическая смерть.

Нельзя поступаться совестью ради сиюминутной выгоды. Мы окажемся впоследствии и без выгоды, и без совести. Нельзя поступаться демократией ради кажущегося выигрышным политического решения. Мы не получим в результате ни выигрыша, ни демократии.

 

© Павел Горностай,
доктор психологических наук

 

Дата публикации: 21 июля 2015 г.

http://gorn.kiev.ua/publ93.htm

facebook twitter g+

 

 

 

 

Наши страницы

Facebook page Twitter page 

Login Form