Как политтехнолога — потому что это основная масса электората, и надо точно понимать, что им движет и куда. Как литератора — поскольку пишу о власти как отражении и порождении народа. 

Несколько моих близких товарищей нырнули в народ. Не в смысле, что барин из столицы наезжает в свою сельскую усадьбу, а на постоянное проживание, в самой гуще и жиже. Это литературные люди, умеющие видеть и формулировать. И с ними я постоянно обмениваюсь наблюдениями народной жизни.
Так вот, главная и фактически единственная функция народа — выживание. Не развитие, не самосознание, не хозяйствование, а именно физическое выживание. И если каким-то образом обеспечить выживание без работы, но подавляющее большинство работать и не будет.
Выживание украинского народа достигается за счет удивительной, нечеловеческой приспособляемости — ко всему и ко всем. Это генетическое наследие многочисленных нашествий — начиная с татар и заканчивая совковой империей.
Одной из форм приспособляемости, кроме доверия ко всякого рода бредням, повального пьянства и распущенности в широком смысле, является мистификация окружающего. И, как следствие, сакрализация власти — любой.
Особо подчеркну: народ — не аморален. Он — внеморален, поскольку выживает, а здесь не до морали. И в народе замечательно сочетаются противоположности: например, примитивная вера в Бога и бытовая вороватость.
Я к тому, что народ — всегда и по определению ведомый. Поэтому общенациональный тренд задает немногочисленная прослойка думающих, образованных и вырвавшихся за уровень примитивного выживания.
Собственно, к ним, а не абстрактному обществу (народу) и должны быть адресованы абсолютно справедливые претензии О.Дония, сокрушающегося о фактическом кризисе национального проекта Украина. Именно эти люди, еще не элита, но питательный бульон для нее, строят свою жизнь и достижение успеха на все том же совковом двоемыслии: «это, конечно, плохо, но только если это делает другой, а не я». То есть, коррупция — ужасно, но если я зайду во власть, то мое благосостояние должно резко улучшиться. Грехи и пороки — это у них, а у меня — справедливое использование сложившихся обстоятельств.
И этих людей — не переделать. Никак и ничем. Вы заметили, что волонтеры, помогавшие армии бескорыстно, ушли, а остались те, которые на этом зарабатывают?
Эту прослойку, которая задает нормы общежития, можно только принудить. Создать условия, когда поступать честно и благородно будет выгодно, а наоборот — ну очень опасно. А с учетом упомянутой сакрализации власти это можно сделать только сверху.
Да, это утверждает человек, несколько лет после Майдана носившийся с мыслью о народном самоуправлении и объехавший пол страны в надежде пробудить общественное самосознание.
Не работает! Не пробуждается и не самосознает в достаточном для результата количестве.
Поэтому спасение сейчас — в цивилизованной диктатуре, увы. Но поскольку у нас она автоматически скатывается к средневековому деспотизму, то диктатуре контролируемой и ограниченной по времени.
Претендентов на диктаторов — сколько угодно. Проблема в команде, которая сможет подобных руководителей удерживать в заранее оговоренных рамках.

Александр Кочетков

http://ua24ua.net/aleksandr_kochetkov_o_narode/