Информационное сопротивление

Виталий Портников

Арест в Вязьме многодетной матери Светланы Давыдовой, которую обвиняют в государственной измене за звонок в украинское посольство, демонстрирует, что Россия возвращается даже не в знакомое многим гражданам этой страны советское прошлое, а в сталинизм, в 1937 год. В момент, когда врагом народа мог быть объявлен каждый, кто совершил «неправильный» по мнению чекистов поступок – или вообще ничего не делал.

В брежневские время все же было иначе. Власть боролась с политическими активистами, но в шпионаже решалась обвинить только тех из них, кто имел допуск к секретной информации и хотя бы теоретически мог сообщить что-то действительно ценное и важное. Так было и в путинские годы.

Обвинения в государственной измене – не первое. Однако до сих пор фигурантами подобных дел становились люди, имевшие допуск к секретной информации. Ничем подобным домохозяйка Светлана Давыдова не обладала. Она просто увидела, что воинская часть, которая находилась возле ее дома, опустела, услышала разговор в маршрутном такси одного из офицеров этой части – он, кстати, рассказывал о своей будущей командировке на войну в людном месте – и поделилась своими сомнениями с посольством Украины. Она ничего специально не узнавала, а не выслеживала, не подслушивала.

Каждый из журналистов получает десятки подобных сообщений в социальных сетях со всех концов России. Ведь в этой стране живут миллионы людей, которые ненавидят войну и Путина и презирают своих обезумевших соотечественников.

Давайте посчитаем: даже если рейтинг российского президента действительно так высок, как сообщает нам русская же социология, то за бортом любви к Путину остается – по численности населения – целая европейская страна. Собственно, именно жителям этой «страны», а не 85 процентам зомбированных, предстоит изменить Россию и управлять ею после неизбежного краха режима.

Но тогда зачем же арестовывать Давыдову? Чтобы запугать других? Чтобы показать, что все прослушивается, просматривается, записывается – и теперь дорога от антивоенного протеста в тюрьму – буквально несколько шагов? Еще раз напомню: обвинения Давыдовой необоснованное, она не могла ничего выдать, потому что не знала ничего секретного и не жила в закрытом городе.

Думаю, все это – начало возвращения в ГУЛАГ. Нужно понимать, что в окружении Путина собрались люди, уверенные, что эффективная экономика – лагерная. Эти люди действительно увлекаются Сталиным. Да, пока у них была дорогая нефть, они могли обойтись без лагерей. Но теперь, когда денег нет, они совсем не думают о реформах. Они думают о лагерях.

Если россияне «проглотят» дело Давыдовой, уже вскоре арестовывать и сажать станут всех и каждого. Кого за неправильный пост в социальной сети. Кого за звонок не туда. Кого за непатриотичный разговор на улице. Кого по свидетельству соседа. А кого-то просто так. Сестру моей бабушки в 1937 году исключили из комсомола просто потому, что она была в бане в одно время с другой женщиной – «врагом народа». Она ничего не говорила и никуда не звонила. Она просто мылась. Впрочем, по тем временам ей еще очень повезло...

Так за несколько лет российское общество снова разделится на тех, кто сидит – и тех, кто охраняет, страну заключенных и надзирателей. Таким был Советский Союз. Россия, кстати, осталась такой похожей на него потому, что выживали прежде надзиратели и доносчики – и они воспитывали детей и внуков в соответствии со своим искусством «выживания». Сам Путин – из такой семьи. И большинство его соотечественников – тоже. А вот большая часть узников ГУЛАГа так и осталась в сибирской тайге.

В одном из немецких изданий на днях я видел фотографию, посвященную юбилею освобождения «Освенцима»: дорога в лагерь уничтожения и надпись «это была Германия». Немцам удалось понять, какой кошмар они сотворили. А россиянам? Представляете ли вы такую же фотографию лагеря в Воркуте или на Соловках и надпись «это была Россия» на первой странице ведущего российского журнала?

Именно потому, что так быть не может, Россия имеет все шансы скатиться в ГУЛАГ.