Информационное сопротивление

Фото:

Никакой «чистоты крови» во времена казацкой нации от членов этой нации не требовали; если и шла речь о крови, то только о той, которую готовы были пролить казаки за свою страну и за православную веру. 

Предшественником и своеобразным образцом в период формирования современной украинской нации (то есть нации, которая сложилась на основе определенного этнического ядра и включает все гражданское сообщество, которое либо осознанно завоевывает самостоятельность своей страны, либо уже ее одержало и строит государство в независимой или реально автономной форме, как это случалось в прошлом) была так называемая казацкая нация XVII—XVIII веков.

Эта нация не включала всю совокупность населения украинских земель; речь шла только о казаках (как реестровых, так и сечевых, низовых и других), оказаченной шляхте, духовенстве и определенной части горожан (прежде всего из тех городов, которые традиционно имели Магдебургское право). Главным центром элиты казацкой нации выступала старшина — разная в плане социальных корней, однако объединенная образом жизни, общественными функциями и общекультурными установками (скажем, было принято отправлять старшинских сыновей на обучение в Киевскую братскую школу, которая позже превратилась в Киево-Могилянскую академию, и другие учебные заведения, а иногда и в Западную Европу; девушек тоже учили читать и писать). Казацкая старшина была в Украине «аристократией сабли», а рядовое казачество — «рыцарством», свободными воинами «рыцарского ордена».

 

О типичной европейскости казацкой старшины написано немало; говорится не только об образовании (хотя уже оно радикально отличало элиту казацкой нации от московского боярства и дворянства), но и о целом комплексе факторов — от социокультурных (так, академик Сергей Аверинцев отмечал, что рождественская обрядовость общая в Европе — от Бордо до Конотопа) до торговых (из Гетманщины зерно вывозили в Гданьск, а через него — дальше на запад). В этой статье я хочу обратить внимание на еще один важный момент, который обусловливал европейские установки казацкой старшины.

Известно, что любая нация по своему естеству существенно отличается от этноса, в частности, тем, что в нее органично входят выходцы из иноэтнеческихних сообществ, которые делают сознательный выбор в интересах принадлежности к этой нации. При этом речь идет как о представителях элиты, так и о «простонародье», «посполитых». Вхождение по типу ассимиляции возможно, хотя и не всегда, и на этническом уровне, только тогда говорится об отказе от характерных обычаев, языка, религии в пользу иноэтнических; когда же речь идет о национальном сообществе, то такой отказ не обязателен, возможно, неполное приобретение новых социокультурных особенностей при полной политической лояльности. Более того, представители тюркских и балканских народов, которые вливались в казацкую нацию, обогатили украинцев целым рядом новаций — от стиля быта и лексического состава языка, от мелоса и одежды — вплоть до вооружения и военной тактики.

Тогда кем они были, интегрированные в казацкую нацию иностранцы? Кем были знаковые личности того времени с «недостатком», или вовсе «отсутствием», если употребить терминологию некоторых суперпатриотов, украинской кровью, сыгравшие выдающуюся роль в становлении казацкой нации и Patria Cosacorum, именно так обозначенной на тогдашних европейских картах; беру только самых известных, например, Петро Могила и Пилип Орлик, Станислав Мрозовицкий (Морозенко) и Марко Маркович (Аврамович), Олифер Голубь (Оливарий Марконес) и Яков Драгоманов. Или говорится о немногочисленных исключениях, которые только подтверждают правило? Или говорится о чем-то другом, более важном?

Три года тому назад в статье «Кто является настоящим украинцем. Действительно ли модерная украинская нация родилась только на Евромайдане?» («День» №102, 2014) я детально — на основе обобщенных списков казацкой старшины — отследил вес иноэтнического элемента в формировании украинства. Напомню, что составленный в алфавитном порядке, этот список открывается четырьмя Абрамовичами (присутствующих в нем многочисленных Авраменко, Аврамцов, Аврамовичей, Оврамовичей и Овраменко не считаем, потому что речь идет о популярных в то время украинских именах).

А поскольку казацкие фамилии обычно фиксировали то ли «гражданскую профессию», то ли характер, то ли происхождение их носителей, вывод напрашивается сам... Ну, а дальше имеем то же самое. Албанез Иван, Гадячский полковой обозный. Кохановский Станислав — шляхтич, наказной полковник черниговский во время Хмельнитчины. Барановский Яков-Михаил Станиславович — шляхтич герба «Равич» Краковского воеводства. Во времена Мазепы был атаманом городовым козелецким.

В списке старшины видим и его детей и внуков. А вот другой Барановский — Пантелеймон — оказаченный шляхтич герба «Остоя». Скаржинский Александр-Михаил Казимирович — литовский шляхтич, закончил Оршанскую академию, сотник полковой лубненский. Родион Думитрашко-Райча, в 1665 году вышел из Валахии на Брацлавщину с отрядом в полтысячи сабель, некоторое время был наказным гетманом.

В списке еще 16 казацких старшин разного уровня, которые были потомками (детьми, внучками и правнуками) этого полковника. Гуринович Габриель (трудно установить, откуда родом) — сотник менский Черниговского полка. Шангирей Иван — полковник корсунский. Список можно продолжать и продолжать.

Есть в нем даже трое сотников Урсулов, значковый товарищ Нежинского полка Усевич-Косюн Константин Янович, уважаемый военный товарищ Григорий Ференсбах, семеро Циганко, Циганенко и Циганчуков — и так далее. Иначе говоря, никакой «чистоты крови» во времена казацкой нации от членов этой нации не требовали; если и шла речь о крови, то только о той, которую готовы были пролить казаки за свою страну и за православную веру.

Повторю еще раз: любая нация отличается от этноса, в частности, тем, что в нее входят выходцы из иноэтнических сообществ, которые делают сознательный выбор в интересах принадлежности к этой нации. Это касается и «посполитых», и «шляхетства» (при существенной условности этих понятий во времена Patria Cosacorum, где действовали «социальные лифты», которые выносили наверх самых достойных представителей казацких низов).  

Конечно, выбор в пользу козакования был тогда выбором политическим (а еще и религиозно-мировоззренческим, поскольку требовал перехода в православие тех, кто не был крещен при рождении как православный христианин). А в то же время речь шла о быстром (по большей части уже в первом поколении) перенимании украинских обычаев и языка в домашнем быту, о родственных связях со «старой» казацкой старшиной и тому подобное.

В итоге, как отмечает Оксана Забужко, произошли чрезвычайно интересные и резонансные в историческом плане вещи: «Леся Украинка, Лариса Петровна Косач — аристократка, дочь действительного статского советника, потомок старинного шляхетского рода и казацкой гетманской старшины. Ее предок по родительской линии еще в XIV в. получил герцогский титул от императора Фридриха. Предки по маминой линии, Косачи, были правителями Герцеговины. Ее предок из рода Драгомановых был переводчиком при Хмельницком. Леся Украинка — последняя представительница нескольких поколений украинской европейской рыцарской культуры»…

Во второй половине XVIII века, во времена правления Петра ІІІ и Екатерины ІІ, начались процессы превращения казацкой старшины Гетманщины и Слобожанщины в малорусское дворянство. Вместе с тем выходцы из этой старшины обычно себя не называли русским дворянством, подчеркнуто нарекая себя дворянством малорусским.

В среде этого дворянства, которая, в отличие от сформированного в том же XVIII веке русского дворянства, никогда не чувствовала себя «бастардами Европы» (Чаадаев), происходили те культурнические и политические процессы, которые ознаменовались исследованием народной культуры и ее модернизацией, созданием новейшего украинского языка и учреждением новейших университетов, лицеев и коллегиумов.

Наконец, во второй половине ХІХ века выходцы из числа малороссийского дворянства объединяются с разночинцами, создавая «Громади», воскресные школы для «простонародья», украинскую кооперацию и политические партии, одна из которых — «Народная воля» — поставила цель уничтожение Российской империи и происхождение на ее месте федерально-конфедеративного Общероссийского союза, в состав которого должно было бы входить семь или больше автономных государств.

Эти практические ориентации и идеологические установки были не случайными в силу не только тех общекультурных факторов, которые существенно отличали украинский этнос от великороссов, но и учитывая личные традиции потомков «аристократии сабли»: если в Москву и Санкт-Петербург иностранцы, которые становились русскими дворянами, приезжали служить самодержцам, то в Patria Cosacorum они попадали в поисках прав и вольностей. Не случайно ведь Иван Мазепа писал:

«А за волю, хоч умріте,

І вольності бороніте.

Нехай вічна буде слава —

Же през шаблю маєм права!»

n Случилось так, что потомки украинской шляхты и лично свободных украинских казаков XVIII—ХІХ веков в тягостный период двух мировых войн, революций и восстаний, антиколониальных освободительных соревнований, Голодомора и Большого террора в абсолютном большинстве были уничтожены или погибли в боях.

Это имело серьезные последствия для нынешней Украины, где традиции «аристократии сабли» и «аристократии духа», органично, в том числе и через родословные, связанные с европейским миром (Крымскотатарское ханство также было частью этого мира; современный французский мыслитель Ален Безансон пишет, что «в то время как в Кремле развлекались созерцанием того, как медведь танцует на раскаленном листе железа, в Бахчисарае при ханском дворе играли комедии Мольера»), были замещены традициями компартийной номенклатуры и полукриминальных и откровенно уголовных цеховиков, валютчиков и барыг советского времени, ставшими «большими бизнесменами» и «выдающимися политиками».

Остается надеяться, что Евромайдан и Революция достоинства, противостояния российской агрессии и практика реформ в конце концов воссоздадут этику и этнос настоящей национальной элиты. Той элиты, которая определяется не «чистотой крови», а, как и во времена казацкой нации, крови, которую эта элита готова была пролить за Украину и за ее права и вольности.

Сергей Грабовский, опубликовано в газете День

facebook twitter g+

 

 

 

 

Наши страницы

Facebook page Twitter page 

Login Form