Информационное сопротивление

Многие думают, будто у Путина куры миллиарды не клюют. Про кур неизвестно, но самому Путину, чтобы дотянуть до получки, приходится на Красной площади подрабатывать ядерной кнопкой. Происходит это так.

Ровно в девять утра Путин выходит на промысел, и его уже ждет компания американских туристов – у третьей елки справа, если считать от туалета в кремлевской стенке. Сейчас он их разведет, как лохов.

Вся Америка давно знает про демократический уклад русского общества, и люди специально приезжают, чтобы посмотреть на президента, который вот так запросто выходит с кнопкой к народу.

Итак, Путин подходит с очень серьезным видом, устанавливает рядом с собой чемодан на колесиках, будто собирается торговать матрешками, и говорит на чистом английском: "Дер кнопка!"

Тут же его окружает толпа. Путин объявляет: "Файв баксов!" Люди быстро скидываются, Путин раскрывает чемодан. Все туда заглядывают и щелкают мыльницами. Тут в первый ряд протискивается мальчик лет 13 в полосатых шортах и спрашивает: "Анкл Путин, а нажать можно?" Путин говорит: "Тэн баксов". Папа мальчика достает деньги. Путин прячет их за пазуху и спрашивает: "Тебе куда?" Мальчик хмурит лоб и начинает размышлять. Видно, что у него несколько целей. Все затаили дыхание. Наконец ребенок объявляет: "Уотербери, Коннектикут". Все говорят "уау". Папа поясняет: "Это, наверно, потому что их Скунсы в прошлом туре обыграли наших Бобров. Верно, Джони?" Народ смеется, но мальчик серьезен. Путин химичит в недрах чемодана, потом говорит: "Готово, жми". Мальчик на что-то решительно нажимает. Все сияют. Путин говорит: "Пуф", и растопыривает пальцы, показывая пуф! Общий смех.

Вдруг папа спрашивает: "А позвонить можно? У меня там старый приятель по университету". Путин разрешает. Папа набирает номер по сотовому и переводит его в режим внешнего динамика. Все слышат, как раздается несколько длинных гудков, после чего автоответчик говорит четкой скороговоркой, что, извините, абоненты города Уотербери, штат Коннектикут, выбыли из американской системы операторов сотовой связи. Толпа удивлена и немного напугана. Папа не сдается: "Еще один звонок можно?" И набирает другой номер. Все слышат три длинных звонка, потом недовольный женский голос произносит: "Айри, зачем ты меня будешь? У нас ночь". Айри, глотая слова от волнения, говорит: "Дженни, извини, дорогая. Ты не могла бы позвонить моему другу Филу Эксерману в Уотербери? Очень нужно, прошу тебя. Просто набери номер". Все слышат, как на другом конце набирают чей-то номер, после чего тот же автоответчик, но уже издалека, повторяет мантру про город, выбывший из системы операторов сотовой связи.

Все поражены, застыли и молчат. Такое ощущение, что еще полминуты и начнется паника. Мальчик в полосатых шортах тихо плачет. Папа мальчика, трясясь от страха, произносит: "А п‑починить нельзя?" – "Что починить? – невинным голосом спрашивает Путин. – Вам интересно, можно ли вернуть указанный город в вашу систему связи?" – "Д‑да", – лепечет папа и активно трясет головой.

"Восемьсот пятьдесят баксов", – говорит невозмутимо Путин. И вся компания начинает лихорадочно рыться по карманам. Наконец туристы собирают семьсот, больше у них нет, остальные деньги в гостинице, сбегать? – "Не надо", – благодушно прощает долг Путин и нажимает на что-то внутри своего бездонного ящика. Говорит: "Фуп!" – собирая пальцы в кулак.

Папа снова судорожно набирает номер. Все считают длинные гудки. И вот кто-то отвечает: "Привет, Айри, ты чего так поздно? Мы только что закончили вечеринку. Ты где?" – Айри, глотая слова от радости, спрашивает: "Извини, Фил, ты сейчас в городе? Я имею в виду Уотербери. Ты там?" – "Ну да, а где мне быть? Чертов городишко. Ты хочешь заскочить? Извини, дружище, но спиртное кончилось".

Толпа туристов по-настоящему счастлива, они только что спасли целый город. На том и расходятся.