Информационное сопротивление

Давайте я вам кратенько расскажу, кто они, днепропетровские волонтеры, внезапно ставшие разменной монетой в грязных политических играх власти.

Вот вы только представьте себя на их месте – просыпаешься ты утром, одна в своей квартире и внезапно становишься известной на всю страну и немножко за ее пределами. И не за свои заслуги, а потому что кто-то решил, что ты теперь будешь подозреваться в организации преступной группировки.

И к тебе приедут домой те, кого последние полтора года одевала-обувала, лечила-спасала, угробив свою личную жизнь и здоровье, забросив бизнес и вынеся из квартиры все что можно – им же там нужнее, и придут они не благодарить, а копаться в твоем нижнем белье. И делать они это будут цинично и пошло, и ты потом еще долго будешь отмывать квартиру от их военного сапога и спрашивать себя – ну как же так, ну за что?!

И никто из режиссеров этого спектакля не подумает о твоих родителях, которым уже хорошо за..., и им придется очень постараться, чтобы выдержать это, чтобы вынести, как их двоих детей, самое родное, что в их жизни есть, обвиняют не пойми в чем. Как половина страны, не зная ничего ни об одном из вас, будут, сидя перед телевизором и дожевывая бутерброд – судить, виноваты вы или нет. Пережить тех, кто начнет шарахаться и смотреть косо – а такие будут, те, кто перестанут общаться «на всякий случай» ибо мало ли что…

Давайте я вам кратенько расскажу, кто они, днепропетровские волонтеры, внезапно ставшие разменной монетой в грязных политических играх власти. Я всех четверых знаю лично.

Наташа Хазан, мы учились вместе. В понимании некоторых она непонятная – хороший бизнес на российском кино она свернула сразу, как началась война. На замечания – да, но то война, а это кино и это деньги, она отвечала «какие деньги, при чем тут деньги, они на нас напали, я так не могу».

А вот отдать одежду и посуду переселенцам она может. Не только свою, еще и у мамы собрала. И деньги все до последнего тоже может. И здоровье. И силы. На все попытки уговорить сбавить темп она отвечала одно – ты не понимаешь, если не я, то кто, они же там гибнут. И после дневной волонтерской смены по сбору денег и лекарств шла на ночную – в хирургию, в Мечникова, помогать врачам, у которых не хватало рук. Закончила курсы и ассистировала. А еще она умеет говорить правду, жестко, хлестко, больно, прямо. Сильные люди ее за это любят, слабые нет. Но те кто любит, никогда в обиду не даст!

Я помню, как мы летом 2014 в два часа ночи сидели в Днепре возле ЦУМа, ждали ее брата с очередного ночного совещания в ОДА, я смотрела на нее похудевшую донельзя, уставшую и не понимала, как эта маленькая, худенькая девочка выдерживает такой кошмар.

- Тебе надо отдохнуть, ты не выдержишь, - пыталась как-то уговорить я.

- Тань, о чем ты, они там в окопах, им не до отдыха, нам тут легче, над нами снаряды не летают, какой отдых. После войны отдохнем...

Весной 2015 мы вернулись к этому разговору, нервы сдавали, деньги собирались все хуже, голодные, босые-голые и раненые солдаты не заканчивались, мобилизации шли волна за волной, а власть по прежнему стояла в стороне. Мы говорили, пили ром и курили. Наташа нервно поглядывала на часы и в мессенджеры и постепенно бледнела.

- Что там?

- Брат не вернулся из командировки в АТО и не выходит на связь…

- Господи, какой кошмар… И часто такое?

- Они туда ездят по-разному, когда пару раз в неделю, когда и вообще там неделями – проводят радиосвязь, возят помощь, устанавливают видеонаблюдение…

- Ну это я понимаю, а вот как ты это выдерживаешь, эти его поездки туда, они далеко от линии фронта?

- Сегодня на самом передке.

- Наташа, надо отдохнуть, тебе нужен отпуск!- У меня нет денег, ты не поверишь, мне стыдно это говорить, но у меня не за что…

В ту ночь Павел вернулся из АТО к 4 утра, задержались в дороге.

Потом были долгие попытки уговорить ее уехать хоть на недельку, старались что-то заработать, собрать, и в итоге в отпуск ее выпихнуть таки удалось.

Павел Хазан для меня долго был своеобразным, я его изучала, пыталась понять – есть у меня такое хобби, изучать людей. Ему однозначно идет военная форма, хотя в армии он не служил – обошлось военкой в университете. По образованию радиофизик, а по призванию музыкант. Он пишет песни о любви и музыку к ним для гитары. Он необыкновенно играет на фортепиано и известен всему миру как украинский эколог, общественный деятель. Человек парадоксов.

Он несколько раз баллотировался и ни разу не выигрывал – оказывается, он играл по правилам. Пытался сам себе и всем вокруг доказать, что система не работает и ее надо менять, что социальные лифты в этой стране не действуют. С началом АТО он взялся за радиосвязь. Потом добавились беспилотники. А еще броники, каски, буржуйки, одежда, лекарства, целокс, спасение раненых, спасение пленных.

Всем этим занимался фонд, который был организован с единственной целью – упорядочить помощь, понимать кому куда чего и сколько. Когда-то я взялась и расспросила всех знакомых и не очень про этот фонд – я человек не очень доверчивый во всем, что касается денег.

Но помогать было нужно. Я для себя искала, через кого бы это сделать, кому можно доверять. И знаете, что мне говорили в один голос: если там Хазан – можешь смело верить, за столько лет он нигде ничего не взял чужого в руки, он настолько принципиальный, не готовый смириться с несправедливостью, что и делало его неудобным для многих. За это и были попытки у российских разведчиков его уничтожить физически.

Тогда не смогли, пошли другим путем?

И я доверяла. И я помогала и фонду и армии. И я советовала этих людей всем. И никто никогда не сказал мне, что это был неправильный выбор.

А сейчас власть пытается мне доказать, что эти люди были преступниками? Власть, к которой нет доверия, пытается объяснить мне, что мои друзья преступники?

И знаете, как она это делает? Врываясь в дома, как бандиты, вынося двери, испугав семью и ребенка. Вы себе можете представить 12-летнего ребенка, который просыпается от того, что в его квартиру врываются люди в военной форме и с автоматами? И это в то время, когда папа в АТО, поехал в очередной раз помогать армии защищать страну. Вы себе можете представить, как чувствует себя сильный мужчина, который защищает государство от внешнего врага и не может защитить свою семью, сестру, друзей от государства?

И какие мысли возникают у Ирины Кашлевской, нашей королевы воды, которая обеспечивала всю зону. За все время АТО Ирина отвезла на Донбасс бойцам около 800 тонн воды, 500 из которых купила за деньги своей семьи! Ее знают, ценят и уважают в Генштабе, в Министерствах, в РНБО… И сейчас этот светлый и добрый человек проходит через все эти унижения: обыски, подозрения от государства.

Алексей Ангурец, которого я знаю меньше всех, но его знают Павел, Наташа, их родители много лет, они ему доверяют и у меня нет повода сомневаться. Он общественник в самом хорошем смысле этого слова, он эколог, искренне болеющий за свою страну.

Вы знаете, я ловлю себя на мысли, что я боюсь такое государство, которое творит беспредел. Оно не защищает, а нападает, без объявления войны, ночью, не щадя детей, людей… Я не хочу жить в таком государстве. И те, кто делают мою Украину такой, должен понимать: пока они пытаются поменять вывеску, мы строим новое государство и защищаем его, сами, уже без вас, от вас! Мы объединимся до последнего человека, но своих не отдадим!

Татьяна ЛУПОВА,

конфликтолог, политический эксперт

http://novaukraina.org/news/urn:news:1167001