Информационное сопротивление
ПЬЕСА В ОДНОМ ДЕЙСТВИИ
— Леди и джентльмены, мадам и мсье, пацаны и братва, — начал худой бородатый мужчина в расслабленном галстуке. – Мы собрались в этот поздний час, в этой палатке для того, чтобы решить два насущных вопроса. Он закашлялся и стал перебирать какие-то бумаги формата А-4, исписанные шариковой ручкой.
Пока бородач копался в бумагах, из темного угла послышался полушепот:
— Во дает, я тоже хочу этого нюхнуть…
— Вопросы эти такого свойства, что их необходимо решить прямо сейчас, поскольку завтра будет поздно и могут возникнуть разногласия в наших рядах. Первый вопрос очень прост. Надо выбрать лидера, а второй – острый и актуальный: как будем делить финансирование. Прошу высказываться.
С места подорвался небритого вида молодой человек и сверкая нездоровым блеском глаз, вышел вперед. Он что-то упорно искал взглядом и тут из глубины палатки послышался голос, явно балансирующий на грани смеха:
— Вова, тут нет микрофона!
— Тогда я начну просто так, без бумажки. В общем, возглавить все это, вот это все, должен я. Управлять буду с носка, я даже ботинки вымыл, только микрофон мне обязательно…
— Все Вова, мы тебя поняли, перебил его бородач, — вижу Олежка хочет что-то сказать?
— Панове, — начал речь суровый мужчина, — возглавить мероприятие могу только я. У меня есть опыт борьбы и с моим руководством будут все шансы на победу нашего дела. Мы этих педерастов душили-душили, душили-душили…
— Стоп, Олег. Мы тут не с ЛГБТ боремся и твой опыт злесь не подойдет. И потом – посмотри на себя в зеркало. Под такой портрет не дадут денег. Еще кто?
Вперед вышел пуштун и, сияя лысиной, негромко начал:
— Я такой выйду и скажу – берите кофе, хорошее настроение, еще что по мелочам и выходите на Майдан. Все и выйдут, проверено. За мной пойдут все, и поведу я их в мои родные, пуштунские горы, где буду водить их ровно сорок лет, пока горящий куст не скажет, что делать, а на изумруде не будут написаны правила эксплуатации…
Бородатый громко откашлялся, похлопал по плечу оратора и по-доброму отвел его на место, тихонько шепнув соседям, указывая на пуштуна:
— Ему больше не давать. Штырит не в ту сторону.
Но тут на центр палатки вышел энергичный мужичок, сосавший все это время так и не зажженную черную трубку, набитую табаком «Герцеговина Флор».
— Я вообще не понимаю, о чем спор. Возглавить все должен я. Никто из вас даже не знает, как надо правильно возглавлять, а я знаю. Вот тут многие рассказывают про какие-то ботинки или горы. Я вам так скажу, про горы я могу так рассказать, что вам даже кушать не захочется и хоть по ботинкам я не такой специалист, как некоторые присутствующие, но по галстукам – дам фору любому.
Он заложил руки за спину и продолжил.
— Никто не предложил нужных лозунгов. То, что мы толкаем сейчас – делается само собой и долго этим кормить массы нельзя. Надо ставить большие, но непонятные цели. Например, «наша цель – коммунизм», Третий Рим, в конце концов – Третий Рейх. Никто не знает, что это такое и даже не поймет, делаем мы это или нет. А раз так – спрашивать – не о чем. Предлагаю такие лозунги:
— Упростить судебную систему. Тут должно быть все прозрачно, как я сделал у себя дома. Судья выносит решение, которое ему скажет тот, кто его назначил на должность. Все просто и понятно. Все эти глупые кодексы, которые лишь плодят неопределенность – нервируют людей. Им надо четко понимать, как работает судебная система.
Надо внести стабильность в систему выборов. Мы не можем себе позволить, чтобы несознательные граждане за кулёк гречки выбирали кого попало. Надо сделать так, чтобы они без кулька гречки выбирали того, кого надо. Как это не странно звучит, но в соседней стране уже есть такой механизм выборов. Люди знают, кого они избирают. Их не расстраивают неожиданности и подтасовки. Выборов еще нет, а они уже в курсе, кого выбрали. Это успокаивает массы, и дает им уверенность в завтрашнем дне.
И последнее, надо провести радикальную реформу коррупции. Вот эта мелочная система поборов должна быть уничтожена полностью. Люди не должны разбрасывать свои деньги по мелочам. Они должны их копить для того, чтобы решить серьезный вопрос за серьезные деньги. Поверьте, это работает элегантно и почти бесшумно. У меня имеется команда опытных специалистов-земляков, которые легко защитят диссертацию на эту тему.
Он отхлебнул из стеклянной бутылки с надписью «Моршинская» и завершил свою речь такими словами:
— Никакой альтернативы моему руководству нет. Под меня дадут деньги. Пусть не оттуда, откуда я получил их в прошлый раз и не столько, сколько тогда, но дадут. Уже дали. Вы думаете, откуда эта палатка, в которой мы….
И тут полог палатки распахнулся. Какое-то время в нее заходили только губы, а потом появилась и вся известная протестантша. Она хотела саркастично улыбнуться, глядя на оратора так, как уже было в северной столице, когда ей рассказали о сцене поедания галстуков именно этим оратором. Хотела, да не получилось. Ей серьезно прокачали свисток и теперь улыбка или не запускалась вовсе, а если что-то и получалось, то не так, как было задумано. Люди, присутствующие внутри, притихли и даже как-то подобрались. Кроме Пуштуна. Тот уснул и спал, разинув рот и роняя слюну.
— Это все замечательно, мальчики. Но позвольте вам задать простой и прямой вопрос: «А сидеть кто будет?»
— Позвольте, мадам…- начал было бородач, но она резко повернула к нему голову с губами, а ее коса больно хлестнула по лицу. Не будь пенсне, следующие деньги пришлось бы добывать известными словами: «Подайте бедному, слепому коту Базилио».
— Что позволить? Вы послушайте себя, слюнтяи. Вы никогда не держали в руках реальных денег и даже не знаете, что это такое. И потом, вот вы сейчас тут сидите и делите шкуру еще не убитого суслика, а вы знаете, что будет, если там – она махнула рукой в сторону здания Верховной Рады – снимут депутатскую неприкосновенность?
Кто-то под стенкой тихонько, но жалобно затянул:
— Владимирский Централ – ветер северный…
— Вот-вот. Правда, во Владимир вас никто не повезет, а вот на Катьку или Брежневку старой Лукьяновки – легко. А потом – кто на Мартусовку, кто на Сокиряны. Вы об этом подумали? Вам кто-то может сказать, что на житомирской «четверке» можно на больничку лечь, так я вам скажу, что Савлохов там уже лечился, царствие ему небесное.
Она поправила прическу и продолжила.
— Вот вы сейчас бодро вещаете о том, кто возглавит движение, а знаете, как это называется у опытных революционеров? Сейчас вы решаете, кто пойдет за «паровоза». Ну и кто тут у нас самый смелый, ты? – и она ткнула в оратора, только что вещавшего о реформе коррупции.
— Нет, — помявшись ответил оратор – мне туда нельзя. Воры в законе меня там сразу убьют.
— Не убьют, — в этот раз ей улыбка удалась, — но в связи с измененными губами, получилась она уж слишком хищной и зловещей – поверь, не убьют!
— Так вот, мерприятию нужен хороший и опытный зиц-председатель. Надо смотреть правде в глаза и представлять, что многие из нас уже наговорили на «от 10 до 15».
— До 15?
— Да, до 15. Бабушка хорошо вычитывала кодекс и знает, чем говорит. А теперь только послушайте, я при Кучме сидела, При Ющенко чуть не села, При Януковиче – сидела. У меня такой опыт, что вам и не снилось, меня там все жучки знают, я в авторитете. И потом, в случае чего, я знаю много штучек, от вождения инвалидной коляски до искусства обморока. Если кто-то может сказать что-то против этого – я слушаю.
В палатке воцарилась тишина, только было слышно, как из нее выскальзывают какие-то тени. На том месте, где еще минуту назад стоял бородач в пенсне, лежал ворох бумаг, а последний оратор задумчиво держал галстук на уровне своих глаз.
— Вот примерно так, — сказала дама с губами и пошла на выход. Уже почти выйдя из палатки, обернулась и добавила – Финансирование поделю сама, но справедливо – по понятиям.
Через пять минут палатка опустела и уже никто не слушал, как по ее пологу барабанят падающие листья кленов. Спорить было не о чем, да и не кому. А в парке сиротливо стояли флаги и плакаты с надписями о том, что надо то ли выносить козлов, наверное, обитающих в ВР и только что выступавших в палатке, то ли козлы пришли выносить неизвестно что.
А в далеком Ростове на Дону некто с погонялом «Батя», рассматривал фотографии этих плакатов и вытирал слезу, потянув стопочку водочки, он тыкал в монитор трясущейся рукой и всхлипывая повторял:
— Я же про козлов говорил еще в Северодонецке в 2004, когда пытался создать гордую и независимую страну ПИССУАР. Тогда нам тоже козлы мешали и вот снова…
anti-colorados
http://defence-line.org/2017/10/palatka-nomer-raz-
Последние новости
facebook twitter g+
Наши страницы
