В тоталитарном режиме зэками являются все без исключения, независимо от социального статуса

Среди тех, кто лил крокодиловы слезы над могилой командира взорвавшегося лифта, оказался и наш давний приятель, старик Азаров. В своем Фейсбуке он обозвал покойного бандита «настоящим героем Донбасса», а в смерти его обвинил «терористические власти Киева».

А когда-то ведь он казался безобидным дедком, калечившим по недомыслию украинский язык, простоватым «кровосисем», пригретым Януковичем для того, чтобы из крошек оставшихся от пиршества Семьи наскрести на бюджетный колобок для страны.

А еще раньше был обыкновенным украинским бюрократом. Заведовал бюджетным комитетом в ВР, причесывал жидкие волосы поперек головы, ходил по одним с нами улицам - Грушевского и Институтской. Даже на сцене Майдана постоял в 2004-м. В оранжевом шарфике.

Некоторые считали его способным экономистом, как минимум - интеллектуалом на фоне стада вороватых донецких гамадрилов. И в самом конце нынешнего Майдана, когда он убегал вслед за бросившим его Януковичем, и рыдал, что босс его предал, Азарова даже жалели.

И вдруг такое мурло обнажилось. Такая ненависть. Такой лай из-за поребрика. Может, денег арестованных жалко? Или должности хлебной?

Скажете, зачем о нем вспоминать? Забанить, и дело с концами.

Нет, как это ни гадко, порой надо вспоминать. По нескольким причинам.

Скриншот удаленного поста Азарова

Во-первых, чтобы не забывать, кто нами еще не так давно руководил. Записной ненавистник всего украинского, сусанин таежного союза, крестный отец, примостивший в тени большой Семьи, свою собственную – не такую шумную, но не менее агрессивную. Как мы могли столько его терпеть?

Тем, у кого короткая память, кто кричит, что сейчас хуже, чем при Януковиче, безусловно стоит почитать Фейсбук Азарова. Это отрезвляет.

И еще: чтение Азарова показывает перспективу. В том смысле, что хорошо видно, как быстро и как далеко мы ушли от русского мира. И как это, на самом деле, было несложно. И как это необратимо.

Даже те из сегодняшних публичных политиков, которых мы привычно называем ватниками, бывшие коллеги и даже друзья Азарова говорят с ним уже на разных языках. Во всяком случае, в публичном пространстве.

И еще. Дрейф политичского сознания бывшего украинского политика, попавшего в страну Путина, дает хороший материал для социального психолога. А может и психиатра. Ибо показывает, как происходит политическая деградация человека в русском мире.

Пробежался между делом по его фейсбучным страницам. И вот что приметил: едва ли не каждый третий пост (а их бывает по нескольку в день!) начинается одними и теми же словами. И не словами даже, а ярлыками из самого что ни на есть грязного дугинско-мотороловского лексикона.  

Их как у Эллочки Людоедки - немного, с десяток. Вот, например:

1. «Вранье киевского режима»

2.«Кровавый киевский режим насаждает в Украине новый культ Бандеры, Шухевича – пособников гитлеровцев»

3.«Мародеры, захватившие власть в результате государственного переворота»

4. «Людоедское повышение цен, тарифов на продукты питания…».

5. «Очередное преступление против украинского народа – выход из организации Содружества Независимых Государств.

6. «Киевский режим толкает нищую, разоренную страну в противоестественный военный конфликт с Россией».

7. «С правосудием на Украине (после судебной реформы) покончено».

8. «Варвары, которых некоторые лидеры европейских стран поддерживают, оставили в зиму миллионы людей ( в Лугандоне) без воды, тепла, электричества».

9. «Миллионы украинцев, присягали на верность Российскому государству».

10. «Московский патриархат - символ единства наших народов».

И, пожалуй, все. В каждом посте эти «хо-хо» и «не учите меня жить» варьируются в разных комбинациях. Как отклики на очередное, часто совершенно ничтожное, событие, не неся никакого особого смысла.

От этой мертвечины пробирает холод, словно голос доносится с того света. Словно никакого Азарова давно нет, а под аватаркой прижилась программа-робот, выдающая случайный набор слов…

Когда-то давно (а на самом деле, всего лет пять назад), когда Николай Янович решил попиариться в набиравшем моду Фейсбуке, и ему обслуга нафрендила 2 тысяч виртуальных лизоблюдов, бывший премьер любил показать, что он такой же человек, как все. Диктуя ответы на заранее отобранные вопросы, он с упоением рассказывал, как лично убирает снег в загородней усадьбе, кого назначить тренером футбольной сборной, или когда и как пить красное вино. Даже в советах - махать лопатой и сажать капусту было что-то человеческое…

И где же это все? Сегодня, живя в «любимой России», свободной от «галицко-украинского национализма», не скованный государственными рамками, он мог бы поговорить о книгах, фильмах, о воспитании внуков…

Но остался труп. Ходячая функция. Скупая, с бесконечно сузившимся (и без того небогатым) словарным запасом. Бессмысленно и безлико пугающая «кровавым киевским режимом».

Немецкий психиатр Карл Леонгард называл подобное состояние «застреванием», и видел в нем симптом надвигающейся паранойи. (Помните, некоторые паранормальные герои Киры Муратовой никак не могли съехать с повтора одной и той же заезженной фразы?)

И это не старческая болезнь. Это – хуже. Это действительное превращение в функцию, одну из функций тоталитарного Путинского режима. Сухую и голую. В современной России ведь не место личностям – право на это имеет лишь один человек. Все остальные – даже жалкие и ничтожные личности быстро мутируют до состояния прямой линии на осцилографе. Медведев, Кадыров, Лавров, Чуркин, Гиркин, Бес с Дугиным, Янукович с Поклонской – все это давно уже не люди (да и были ли когда-нибудь?), а функции. Нынешний Азаров – не самый крупный винтик в этом механизме. Скорее всего, еле заметный, где-то в двадцатом ряду, после Захарченко, Плотницкого и покойного Моторолы. Как собака Павлова пускающий слюну за миску похлебки.

Он очень старается. Ходит на ток-шоу для зомбоящиков, говорит понятный власти набор слов из Кремлевского сленга. Но ему уже ничего не светит. Он отработанный пар.

Еще один известный психолог - Бруно Беттельгейм писал, что во времена гитлеровского режима вся гестаповская обслуга лагерей смерти очень быстро превращалась в ходячие мумии. Даже начальники лагерей со временем становились лицом похожими на узников, которых истязали. Потому, что в тоталитарном режиме зэками являются все без исключения, независимо от социального статуса. И конец их всегда одинаков.

Страх шестеренки выпасть из механизма и оказаться утилизированной – вот что порождает паранойю! Моторола был функцией, которая себя исчерпала – и его утилизировали. Как сгоревшую лампочку. Очередь Азарова может настать в любой момент. Оттого и расстроился.