Информационное сопротивление

С воскресенья на понедельник успешно закончился очередной праздник Вальпургиевой ночи, который плавно перешел в брожение выживших из ума пердунов и примкнувших к ним еще не старых негодяев. Что характерно, в этом мероприятии принимают участие ровно те, кто считает себя ярыми христианами Московского патриархата. Глядя на них, хочется посоветовать им некую мудрость из старого анекдота, чтобы или трусы одели или сняли крестик.

На самом деле, дневная часть ежегодного шабаша имеет название «день солидарности трудящихся» или «прославления труда». По своей форме и сути это – сугубо атеистический праздник, который легко ужился в головах православнутых по пояс субъектов. Судя по тому, что процессии шагали под совковыми знаменами, то речь тут идет о совковом варианте труда. Но тогда правильнее называть сие мероприятие было бы «день рабского труда», ибо самые большие достижения совка были обусловлены именно рабским трудом миллионов людей. Последняя крупная стройка – Байкало-амурская магистраль, обеспечивалась работой тысяч зэков. А более ранние стройки и вовсе были расписаны на соответствующие управления лагерных работ. Но даже те, кто не успел поселиться на верхнюю шконку и работал с внешней стороны зоны, не слишком отличались от зэков хотя бы потому, что в любой момент могли заехать на лагерь.

Из всех замечательных достижений, которые застали те, кто сегодня бродил по улицам – вареная колбаса по 2.10 и доллар по 60 коп. Насчет именно этой колбасы автор может рассуждать предметно, ибо наблюдал лично, как она готовится и слышал рассказы сотрудниц этого предприятия, о рецептах колбаски. Оно стоит подробного описания.

Итак, большая часть колбасного цеха – женщины. Устроиться туда на рабрту, даже по блату – практически не реально. В совке ходили легенды о том, как тщательно и из какого огромного количества кандидатов отбирали в отряд космонавтов, так вот это – жалкое подобие отбора работниц в колбасный цех. Причем, профессиональные качества стояли в самом конце требований. Главное требование – преданность руководству. Это диктовала специфика работы. А ее результат можно было наблюдать по рациону жителей городка.

При полном отсутствии мяса в магазинах, оно чудесным образом было в холодильниках многих граждан. Покупали они этот продукт у своих знакомых, работниц того самого колбасного цеха.

Работницы имели целые системы подвязок, поясов и прочего, что помогало им выносить мясо за проходную. Причем, часть мяса выносилось в пользу руководства. Именно по этой причине преданность руководству ставилась во главу угла. Эта преданность доказывалась различными путями, в том числе интимными. Причем, готовность вступить в интимную связь с руководством, по первому его требованию, было подобно скрепляющему ритуалу и воспринималось как само собой разумеющееся. Барышни люто завидовали тем подругам, которым выпало счастье работать в этом заведении.

Понятно, что мясо продавалось по ценам, ничего общего не имеющим с утвержденными. Деньги были вещью не самой необходимой, ибо официально купить что-то стоящее в магазине было невозможно и к концу совка они уже просто утратили смысл как финансовый инструмент. А мясо – другое дело.

Тут невольно напрашивается вопрос о том, как предприятие, с которого мясо тащилось ежедневно и со страшной силой, отчитывалось перед контролирующими органами и как выпускало конечную продукцию (колбасу)?

Этому феномену есть логичное пояснение. После изъятия мяса на вынос и для производства небольшого количества балыков и сыровяленых колбас, которые расходились по городскому руководству, включая партийных, милицейских и прокурорских боссов, недостаток мяса надо было чем-то покрыть. И его таки покрывали. В редких случаях, это было другое мясо. Автор лично видел, как с какого-то провода сорвалась и упала в промышленную мясорубку крыса, коих там водилось без счета. Она украсила своим мясом партию колбасы, придав ей некий шарм естественного продукта. В других случаях, в дело шли различные наполнители: от крахмала до подобия туалетной бумаги, неизвестного автору происхождения. В итоге, к примеру, из тонны мяса должна была получится тонна вареной, докторской колбасы. Как минимум, половина мяса оттуда изымалась, а для нужного веса конечной продукции докладывались различные наполнители, которые оставались тайной рецептурой для каждого конкретного предприятия. Понятно, что все это держалось в строжайшей тайне, а потому, тест на верность был просто необходим.

Иногда приходилось работать накануне праздников, когда работники и работницы бывали совершенно под «шафе» и тогда в фарш попадало то, что мы описывать не станем, но самим работникам от этого делалось весело и легко. Свой рабский труд уже не казался им дном, ибо те, кто потом ели «колбаску» оказывались куда ниже этого дна.

Так что те, кто сейчас поет осанну колбасе по 2.10, должны знать о том, что колбасой это можно назвать с очень большим трудом и сколько на самом деле они поглотили крыс или экскрементов – пусть останется для них приятным сюрпризом. И вот именно за это они платили свои деньги.

Кстати, отсюда вытекает и оценка второго достижения – доллара по шестьдесят копеек. На самом деле, цена- это денежное выражение стоимости товара или услуги, за которую их можно получить. С долларом в совке дело обстояло несколько иначе. Если бы тогда кто-то в лоб задал вопрос о том, сколько стоит доллар, то ответ был бы не 60 копеек, а 10-15 лет лишения свободы или расстрел. Поэтому, стоимость доллара можно было ставить какую угодно, но купить его или продать, или купить что-то на него было невозможно и очень опасно. В совке ходил суррогат валюты – чеки Внешпосылторга. Их выдавали тем, кто работал за границей и кому зарплата начислялась в иностранной валюте. При возврате в совок, валюта обменивалась на эти самые чеки. Несколько более запутанной была система выплаты валютной зарплаты у моряков дальнего плавания. На чеки можно было купить вещи, о которых большая часть «трудящихся» даже не имела понятия. Для этого в Украине существовала сеть магазинов Березка или Каштан. На входе в магазин был оборудован милицейский пост и в него пускали тех, кто мог предъявить эти чеки. Остальная публика не могла даже одним глазком увидеть изобилие «загнивающего Запада». Витрины были наглухо закрыты, как в нынешних секс шопах. Нечего развращать людей.

Между прочим, выездные визы практиковались именно потому, что выехав «за бугор», житель совка получал страшный психологический шок от сравнения того, как загнивает Запад и как цветет совок. Посему, таких поездок удостаивались проверенные товарищи, со стойкой психикой и семьями-заложниками в совке, ибо возвращаться в унылый и вонючий гадюшник никто в здравом уме не стал бы.

И вот сегодня, разномастная публика снова вышла на улицу с совковыми символами, воспевая указанные выше ништяки. То есть, нормальные люди размышляют о том, как создать себе более удобное будущее, а это стадо мечтает о том, чтобы вернуть дешевую колбасу из фекалий с крысами и возможность построить очередной Беломор-канал или Норильск, при этом радоваться тому, что не его, а соседа шлепнули по его своевременному доносу.

То есть, давно сдохла та вонючая страна, прогнила и рухнула шизофреническая идеология, уже обозначен объем жертв, которые принесло это сумасшествие, а их все тянет в эту дрянь. Очевидно, что вместе с той околевшей системой сдохли и их мозги, но еще не сдохли тела, которые успели напоследок черпнуть московского православия.

По этому поводу достаточно метко заметил Джордж Карлин, применительно к американцам:

 «Три человека из четырех теперь верят в ангелов. Вы что, тупые? Вы что, дружно попрощались со своим рассудком?… А зомби? Где подевались все зомби? Если вы покупаетесь на эту ерунду с ангелами, то почему не покупаетесь на эту ерунду с зомби?»

Проблема Карлина состоит в том, что он изнутри наблюдал американское общество и делал выводы именно на том, что видел. Он просто не присутствовал на нынешних первомайских сходках дегенератов, с полностью выключенными мозгами. Здесь бы он мог увидеть натуральных зомби, во всей красе. Это стадо блеет что-то о коммунизме, но никто из них не сможет сформулировать хоть главные идеи «Тезисов о Фейербахе» или «Манифеста коммунистической партии». Если кому-то из них доведется читать эти строки, то скорее всего они подумают, что автор так лихо закрутил матерные выражение в их адрес. На самом деле, основоположник коммунизма и их идейный отец в этих трудах изложил основные принципы соей теории. Да что там, они не смогут ответить даже на совсем тупой вопрос о том, сколько томов имеет фундаментальный труд Маркса – «Капитал». Они не читали программных трудов Ленина, чьи портреты носят до сих пор. Они вообще ничего не знают. Они откровенно запутаются в Ветхом и Новом завете, а упоминание о Пятикнижии тоже будет воспринято как матерный оборот. А более предметный вопрос о том, почему православная церковь имеет праздник обрезания, но само обрезание не практикует, просто поставит в тупик. То есть, серия простых вопросов получит в ответ лишь короткие гудки, ибо мозг там отключен полностью и есть мнение, что он и не включался ни разу. То есть, все это стадо полностью попадает под определение – зомби. Их мозг сдох, как сдохло все, чем они гордятся, просто их оболочка пережила все остальные виды смерти, а потому – бродит, смердит и заражает тех, кто имел неосторожность вступить в контакт с этой дрянью.

Посему, вот этих ущербных ходаков и их массовки можно смело и со всем основанием называть «Марш зомбаков».

http://newsua.one/avtorskie-blogi/marsh-zombakov.html