Информационное сопротивление
С интересом наблюдаю «шкандаль», который вот уже два дня полыхает в Твиттере. Там речь идет о том, что между известными военными развернулась полемика по поводу материального обеспечения войск и, как говорят. «об вообще» или «за жысть». Кто-то высказывает мнение о том, что Таланы и новая форма – никуда не годится, а кто-то даже пишет о том, что на передке видел подразделения, воюющие в кирзачах и обмотках. В ответ на это наблюдаем реакцию, которую инициируют такие же военные и ко всему этому присоединились простые и не совсем простые люди.
Судя по тому, что драка не успокаивается, хотелось бы кое-что выдать обеим сторонам и заставить их задуматься над тем, что написано ниже. Первое, автор не ездит на передок, но лично знает людей, которые это регулярно делают и делятся своими впечатлениями от увиденного. Кроме того, нам постоянно пишут некоторые военные, которые находятся прямо там. Так что общее представление о ситуации мы имеем.
Но вот что хотелось бы заметить. В 2014 году было совсем плохо. Практически все вменяемые граждане Украины так или иначе – участвовали в том, чтобы одеть, обуть и накормить наших военных. Если кто помнит, по всем супермаркетам стояли тележки, куда собирали продукты на Фронт. Жаль, не сделал фотографий этих тележек, перемотанных флагом Украины. А там было на что посмотреть. Видно, какие разные люди наполняли эти тележки, от пачек макарон и дорогого кофе с запиской «не спи, родной, лучше выпей кофе» и до недешевых колбас и сладостей. У кого на что хватало денег, хоть на пару носков.
Кроме того, мы так и не узнали финальную цифру, сколько денег люди переслали смсками на счет поддержки ВСУ. Ну и на этом фоне возникли волонтерские движения и волонтеры, которые покрыли себя славой, не требуя ее вообще. Были и другие волонтеры, которые конвертировали свою известность в нечто ощутимое, типа должностей и тому подобного. Что тут скрывать, были среди них и просто мошенники, типа Адреналин Шухера, или как там его. Но в любом случае, в первое время, со всеми издержками, волонтеры обеспечили параллельный тыл и это помогло нам выстоять.
Сейчас ситуация радикально изменилась. Государство уже закрывает почти все потребности войск и необходимость в тележках продуктов уже исчезла. Как исчезла потребность во многих вещах, которые возили волонтеры. Просто достаточно вспомнить эпопеи с касками и бронежилетами. Да, проблемы остались, но они уже совершенно другого порядка и не видеть этого можно только специально. Именно на этом варят водичку некоторые раскрученные знаменитости наподобие Мустафы, который уже солидаризировался с Пинчуком и подобной дрянью. Так что – не будь таким, как Мустафа. Ну и плюс к этому, военный любой армии обязуется стойко терпеть тяготы и лишения воинской службы. Посему, это надо иметь в виду.
А теперь – с другой стороны. Здесь идет исключительно о наших военных, которые находятся на фронте. Само участие в боевых действиях со всем тем, что они видят и переживают, ставят их за общие скобки. Подходить к ним с той же меркой, что и к жирующему Мустафе, например, абсолютно неправильно. Они находятся в постоянной стрессовой ситуации, которая деформирует психику и может выдавать целый букет неадекватных реакций. Ну так что, они после этого перестают быть нашими? Те, кто получил ранения, контузии, кого полуживым или кто полуживых вытаскивал с поля боя, они стали чужими? В какой момент это стало? Когда они винят во всем руководство страны, тех, кто в тылу и т.д., вот с этого момента? А если бы контузия лишила бы их речи, и они не могли этого говорить, но так думали, они оставались бы нашими или уже нет?
А вот тот тяжело раненный боец, который попросил не вытаскивать его с поля боя под Светлодарском потому, что он тяжелый и предложивший вытаскивать легкого парнишку и попросившего оставить ему две гранаты, он мог зло ругать руководство или нет? Скорее всего, от этого погибшего героя тоже доставалось всем, ну так что теперь? Куда его?
Во время Вьетнамской войны военные медики заметили, что затяжные военные действия с массой кровавых событий, существенно деформирует психику солдат и они становятся импульсивными, раздражительными и обозленными. Их реинтеграция в общество проходит крайне тяжело и часто с вспышками агрессии, насилия или наоборот – глубокой депрессии. Это явление было названо «Вьетнамский синдром» и теперь в Штатах работает целая армия психологов, которые аккуратно выводят своих воевавших военных из этого состояния. То есть, там четко понимают, что война не может пройти без ущерба для психики и если солдат чудит, то его просто лечат и реабилитируют, но не отвергают.
Это — крайне важно. Мы должны уйти от скотского наследия совка, когда настоящих ветеранов войны пытались замести под коврик, как назойливый мусор. Что бы и как бы они не говорили, они – наши бойцы, только побитые войной. И да, надо спокойно реагировать на их, порой, неадекватность, как мы относимся к детям. Это – наши дети, хоть и уже здоровые и нервные мужики, все равно – они наши дети, которые пошли в драку для того, чтобы мы могли, кстати, рассуждать на эту тему. Так что коллеги, призываю всех к благоразумию и доброму терпению. Они – наши в любом виде и состоянии!
Последние новости
facebook twitter g+
Наши страницы
