Информационное сопротивление

То национально-возвышенное, что сегодня произносят патриотические деятели России, произносили в тридцатые годы прошлого века: в Германии тех лет главенство национального интереса над общечеловеческой моралью стало аксиоматичным.

Фактически, русские патриоты сегодняшнего розлива повторяют Карла Шмитта.

Концепция Шмитта была основана на фундаментальной идее «Прав народа», которые он противопоставлял либеральной теории «Прав человека».

И это ровно и именно то, что сегодня произносится русскими патриотами.

Вот, один из современных патриотических мыслителей написал, что отныне"предательство интеллигенции состоит в следовании общечеловеческим принципам, а не национальным" (Ионов, "Политкосерватизм" - такое вот издание, они же "консерваторы"!).

Заявление феноменальное. Именно это и говорили в отношении "космополитов безродных" в сталинской России 49-ого года, когда интернационализм ситуационной борьбы с Гитлером увял.

Сталинский дрейф в сторону фашизации страны начался именно тогда, когда от построения лагерного социализма он перешел к идее национального государства; но Сталин умер - не выполнил намеченное.

Сегодняшние патриоты, воскрешая Сталина, воскрешают и его учителей; а Сталин учился отнюдь не у Карла Маркса, но у Карла Шмитта.

Шмитт был членом НСДАП, написал популярную работу «Государство, движение, народ: три аспекта политического единства», в которой он дал обоснование диктатуры Гитлера. Шмитт заклеймил политический либерализм и «культуру асфальта» как слабость, которую может упразднить лишь «неумолимая воля» решительного фюрера. «Ничто чуждое не должно вмешивать в этот великий и в то же время глубоко внутренний, я бы даже сказал, интимный процесс роста… Наша главная задача — научиться отличать друга о врага… очистить общественную жизнь от неарийских элементов».

В 1942 году Шмитт опубликовал свой важнейший труд — «Земля и море». Смысл противопоставления Суши и Моря сводится к тому, что речь идет о различных (по Шмитту) враждебных цивилизациях. Связь с землей означает неизменность географических и рельефных особенностей, порождает консерватизм в социальной, культурной и технической сферах. Вам это рассуждение ничего не напоминает сегодня? Так же рассуждал покойный Цимбурский, Дугин, да и вообще любое рассуждение такого рода неизбежно скатывается в эту поверхностную дихотомию.

Водное пространство (по Шмитту), соответственно, подвержено постоянному изменению. Понятие моря влечет за собой глобальную трансформацию сознания — социальные, этические нормативы становятся «текучими». Сравните современную риторику русских патриотов, отстаивающих фундаментальную традицию, в то время, как атлантическая цивилизация ее предает однополыми браками. Излишне говорить, что данное рассуждение не имеет отношения ни к философии, ни к истории, ни попросту к социальной реальности - ничего фиксированного и традиционного (ни пенсий, ни образования, ни медицины в России не было и нет - это страна произвола, отнюдь не традиции.

Но вот повторение пути, намеченного Шмиттом - обоснование неумолимых противоречий между национальным немецким обществом и либеральной западной цивилизацией - это повторение имеет место.

Генезис фашизации общества - и есть та традиция, которой Россия оказалась верна.

Теория Шмитта (как и ее развитие) была губительная для германского общества. Но хуже иное: эта теория оказалась губительна для других людей, не немцев, убитых нацистами.

За государство, становящееся фашистским - переживать смысла нет.

Хотят быть такими - ну и пусть будут. Вопрос стоит иначе: насколько они опасны для окружающих.

Вообще говоря, воспитательный процесс в отношении страны, решившей жить по заветам Шмитта - затруднителен: далеко не все народы алчут лекарств. Вариантов несколько: изоляция, принудительное лечение, самолечение, саморазрушение.

Лечение не всегда возможно. Но переживать абсолютно не за что: такова история страны. Переживать следует за тех людей, которых можно спасти.

Maxim Kantor