47-летний гражданин Швеции Майкл Скиллт живет в Украине с февраля 2014 года. Как профессиональный снайпер, воевал на востоке страны в составе добровольцев «Азова». Его группа ликвидировала более сотни боевиков. Если сначала он воевал «против империи», то теперь «защищает свой дом». Интервью.
Он утверждает, что его группа ликвидировала более сотни боевиков из числа сепаратистов. Майкл Скиллт был гостем программы «Репортажи и расследования с Артемом Шевченко» на телеканале «Эспрессо».
— Майкл, в этом году должен заработать безвизовый режим с Украиной. Собственно,Революция Достоинства и началась из-за стремления украинцева быть полноценной частью Европы. Как Вы, как европеец, считаете — насколько введение безвизового режима приблизит украинцев к Европе?
— Я сказал бы так — чем дальше от России, тем лучше для Украины. Потому что Россия не желает лучшего для Украины, она только хочет, чтобы сохранялась буферная зона между ею и Европой. Но в то же время я не утверждаю, что Европейский Союз — это лучший вариант для Украины, потому что внутри него она будет иметь меньше влияния. Сам по себе безвизовый режим — это хороший шаг. Надеюсь, он будет неким компромиссом между Европейским Союзом и странами Балтии. Потому что похожие на Украину страны Балтии будут помогать Украине процветать. Это также хороший шаг, чтобы отойти подальше от России и безумного Кремля.
— В Швеции не боятся Украины и украинцев, которые, дай Бог, в этом году смогут приезжать туда без виз?
— Нет, я думаю, это будет замечательно, если некоторые украинцы посетят Швецию. У нас есть небольшая украинская диаспора, проживающая в основном возле Стокгольма. Они всегда дружны. Поэтому, если приедет еще больше украинцев — это не будет плохо. Что тут говорить! Украинцы — трудолюбивые люди. На Донбассе я видел беженцев, которые бежали от войны, а затем возвращались в свои дома и говорили «Мы можем это восстановить». Так что не будет плохо, если украинцы будут ездить в Швецию.
— В Европе сейчас новый и мощный вызов — это миграционный кризис, нашествие беженцев с Востока, в частности — из пылающей Сирии, а Россия сознательно подливает, как говорится, масло в этот костер своим военным вмешательством. Как следствие, достается и большой Германии, и не такой уж большой Швеции. Как у Вас на родине воспринимают эту проблему и главное, как ее решать?
— Интересный вопрос. Одна из причин, почему Россия вмешалась в конфликт в Сирии — это чтобы подогревать миграционный кризис. Россия использует его как инструмент шантажа Европейского Союза. К примеру, она может вывести войска из Сирии и таким образом поток беженцев уменьшится, а в обмен она хочет снятия санкций ...
Как разрешить этот миграционный кризис? Я не знаю. Нам в Швеции приходится принимать беженцев в соответствии с законодательством Европейского Союза и решений Организации Объединенных Наций. Но нам нужно укреплять свои границы. Потому что в 2015-м, если не ошибаюсь, Европа приняла 1,5 миллиона беженцев. Мы можем видеть, что это привело к проблемам. Мы не знаем, кто они — эти беженцы. Есть ли среди них террористы? Вспомнимтеракты в Париже осенью, когда среди террористов было несколько беженцев. Поэтому надо укреплять границы, теснее сотрудничать с лагерями беженцев в Турции, Иордании и так далее, чтобы облегчить страдания переселенцев. Лучше поддерживать их там финансово, чем иметь с ними дело у себя в Швеции.
— В интервью итальянской газете «Карьера да ла Серра» в 2014-м году Вы сказали, что война в Украине — это не Ваша личная война, но Украина — это Европа и Вы сражаетесь здесь против империализма, который угрожает Европе. Объясните это, пожалуйста.
— Я всегда осуждал империализм. Не имеет значения, какой он — религиозный или русский от «царя Путина». Но, честно говоря, Украина уже превратилась в еще один мой дом. Вскоре я женюсь на украинке. Поэтому я надеюсь прожить в Украине до конца своей жизни, сколько ее у меня осталось. Итак, Украина — это своеобразный форпост против империалистической России. Если России удастся захватить Украину, то она будет на расстоянии одного часа полета от Швеции. Я этого не хочу. И для меня эта борьба уже превратилась из борьбы против империализма в защиту своего второго дома.
— Вы несколько лет прослужили в шведской армии простым солдатом и выучились на снайпера. Что такое армия Швеции?
— На данный момент армия Швеции — это разукомплектованные Вооруженные Силы в течение последних 20-ти лет. Поэтому в случае нападения со стороны России мы не смогли бы ей серьезно противостоять. Поэтому армию следует перестроить. И это медленно начало происходить вследствие агрессии России против Украины, Грузии и провокаций в отношении стран Восточной Европы. Нужно, может, 5-6 лет, чтобы наша армия полностью восстановила свою боеспособность. В этом плане Украина находится в лучшем положении, чем Швеция, несмотря на то, что украинская армия очень старомодная.
— В Швеции в последнее время из-за агрессивных действий РФ начались политические дискуссии о необходимости присоединения к Североатлантическому Альянсу. Согласно опросов количество сторонников и противников этого среди граждан примерно равно. А осенью прошлого года РФ жестко обещала отреагировать, если Швеция таки вступит в НАТО. Какова Ваша позиция по этому поводу?
— Эта политическая напряженность несколько ослабла и сейчас, насколько я знаю, количество шведов, которые поддерживают вступление в НАТО, превышает количество противников этого. Но что касается угроз со стороны России, то, по моему мнению, позиция Швеции должна быть такой: «Чтобы ни одна страна не напала на нас». Если же Россия угрожает нам войной в случае вступления в НАТО, то мы примем этот вызов и пойдем на войну. Потому что будущее Швеции должно решаться Швецией, а не Россией.
— В Украине силовые структуры, такие как Национальная гвардия и Вооруженные Силы, начинают переходить на стандарты НАТО. Что такое стандарты НАТО, по Вашему мнению? И что украинцы должны прежде всего учить и уметь на поле боя?
— О, это большой вопрос! Стандарты НАТО — это очень широкое понятие, начиная от общего языка во время боевых действий и заканчивая общими правилам передвижения и тренировок. Это также общая система вооружения и так далее. Чтобы обсудить стандарты НАТО, нам понадобится целый час. Но для Украины наиболее важно в этом плане, по моему мнению, научиться коммуницировать между подразделениями. Потому что это большая проблема, которую я увидел, когда воевал на Донбассе. Армия могла открыть огонь по Национальной гвардии, а та могла открыть огонь в ответ, так как подразделения не знали, где они находились. Во-вторых, наиболее важным является то, чтобы украинские силовые структуры адаптировались к «мобильной войне», когда есть маневры. Сейчас все застряли в окопах, как во время Первой мировой войны, и не маневрируют. Надо маневрировать и использовать современные тактики, когда подразделения ударяют с флангов, а не просто стоят, как мишени для артиллерии противника.
— Быть снайпером в армии может далеко не каждый. Снайперов специально отбирают, долго учат и тренируют. Какими качествами и навыками должен обладать человек, чтобы стать профессиональным снайпером?
— Есть такая поговорка «Снайперы, как и коты, гуляют сами по себе». Думаю, в этом — квинтэссенция. Снайпер должен быть независимой боевой единицей. У него нет старшего офицера, когда он идет на задание, он должен принимать решения самостоятельно: когда и куда переместиться и в какой момент выстрелить. Вторая важная вещь для снайпера — это терпение. Обычно я всем говорю, что взрослые люди являются лучшими снайперами, чем юноши, потому что молодежь нетерпелива. Взрослые люди могут ждать дольше. Ведь снайпер не хочет промазать! Лучше подождать день-два, но сделать точный выстрел.
— Вы встречались в Украине с украинскими снайперами? Видели их работу?
— Я встречал только двух очень хороших украинских снайперов. Они из личной охраны Президента Украины и я познакомился с ними в аэропорту Мариуполя. Их тренировали в США и их уровень соответствует уровню лучших снайперов армий Европы.
— Когда Вы приехали в Украину и как попали в ряды «Азова»?
— Я приехал в Украину 28 февраля 2014-го года после кровавых событий на Евромайдане. У меня здесь была пара друзей, с которыми познакомился раньше. В ту зиму они высылали мне фото и видео событий на Майдане, и у меня рос к этому интерес. Потом я увидел, как снайперы Януковича стреляли по мирным протестующим, которые имели для защиты лишь деревянные щиты и дубинки. Тогда я решил: «Ладно, если они решили стрелять в протестующих, то мне пора приехать.
Чтобы они увидели, что есть кто-то, кто может дать достойный отпор». Мне пришлось продать дом в Швеции и бросить работу. Так случилось, что до своего приезда я пропустил кровавые события на Майдане. Возможно, это и к лучшему. Потому, что если бы я стал стрелять на Майдане, то мои отношения с правительством могли бы испортиться.
Когда я приехал в Украину, начал обучать снайперскому мастерству небольшую группу добровольцев батальона «Січ», которые позже вошли, если не ошибаюсь, в состав батальона «Киев-2». Один из парней, которого я учил, знал рекрутера из батальона «Азов». У них тогда был офис в гостинице «Казацкая». Я пришел на встречу с «Азовом» и сначала не был полностью уверен. Ведь многие могут говорить о своей готовности пойти на войну, но реально не пойти. Далее я пообщался с добровольцем по фамилии Крук и у меня сложилось очень приятное впечатление, что они действительно собираются идти воевать. Тогда я ответил: «Хорошо. Давайте я попробую».
— Сколько времени Вы провели в АТО на Донбассе и в каких точках?
— Я был на Донбассе в составе батальона «Азов» с мая 2014-го по февраль 2015-го. Затем на некоторое время вернулся в Швецию. Итак, с мая по февраль — это практически 10 месяцев. В течение этого времени я воевал в Мариуполе, Марьинке, Иловайске, Новоазовске, Широкино и Новосветловке. Я также хотел пойти защищать Донецкий аэропорт, но нам не разрешили туда зайти. Возможно, это и к лучшему! Потому что мы могли бы потерять там много ребят. Но в целом я воевал во многих секторах. К тому же, мы тесно сотрудничали со Службой безопасности Украины во время полномасштабных боевых действий.
— Говорят, что Вы ликвидировали не менее 150 боевиков так называемых «лнр» и «днр». Как Вы их считали?
— Не я лично ликвидировал их всех! Я бы хотел, конечно! Тогда я попал бы в книги рекордов. Я работал в группе и после участия в боевых действиях мы насчитали примерно 120-130 ликвидированных боевиков. Как это устанавливается? После боестолкновения вы сами проверяете поле боя и считаете тела погибших. Однако убийство человека оставляет яркий след в вашей памяти, который вы никогда не забудете. Я не говорю, что я сейчас могу вспомнить все лица ликвидированных боевиков, но большинство из них останется в моей памяти до конца жизни, несмотря на значительное количество. Мы ликвидировали от 115-ти до 150-ти — не могу знать совсем точно. Кроме того, что я был снайпером, большую часть времени я проводил в наблюдении за позициями противника. У меня было достаточно времени подсчитать, сколько на конкретной позиции находится боевиков: один, два, три, четыре, пять, шесть ... Тогда я возвращался к своим и мы начинали атаку.
— Итальянская пресса писала, что Вы являетесь наиболее разыскиваемым в России человеком и за Вашу голову будто бы назначена большая награда. Вы не беспокоитесь о собственной безопасности?
— Я знаю об этих слухах и видел эту информацию несколько раз. Насколько я помню, это был какой-то слив информации, что меня ищут живого или мертвого. Я этого не боюсь. Конечно, если меня будет искать Россия, ее Главное разведывательное управление или российские шпионы, то тогда будет угроза моей жизни. Но если меня станут ловить сепаратисты — это бесперспективно. Говоря откровенно, я готов к опасностям. Если они хотят, пусть попробуют. У них ничего не получится.
— Во время службы снайпером в «Азове» у Вас, возможно, были яркие моменты. Возможно, Вы кого-то пожалели и не ликвидировали. Расскажите об этих моментах.
— Ярко из боевых действий, которые мне запомнилось, это были два снайперских выстрела, которые я не сделал. Оба — в Иловайске. Мы находились в окружении и пытались выйти вместе с 93-й бригадой на бронетехнике их разведывательной группы. Помню, как я сделал выстрел и дальше наблюдал за позициями противника, чтобы выявить другие цели. Тогда я увидел цель — склад боеприпасов и офицера с группой поддержки. Мы вызвали по ним огонь нашего танка. Второй танковый выстрел был точным и произошел огромный взрыв. Мы насчитали там около 40 погибших боевиков и выжил только один юноша. Мой украинский переводчик говорит: «Смотри, он убегает оттуда, как сумасшедший» и спрашивает, я ликвидирую его? Я ответил «Нет, он выжил. Пусть бежит домой к своим родителям!». Этот момент я никогда не забуду. Это было смешно.
— Как Вы оцениваете украинских добровольцев и украинских солдат, с которыми бок о бок прослужили? У Вас появились друзья-украинцы?
— Я завел много друзей! Знаете, когда вы оказываетесь с кем-то войне и едва не погибаете, то это делает вас друзьями на всю жизнь. Я имею в виду себя и первую сотню полка «Азов», которые воевали длительное время. Все они могут позвонить мне даже в полночь. Если они скажут «Мы собираемся на Москву. Ты с нами?» — я отвечу «Да, я пойду». Я могу сказать обо всех, кого встречал на фронте — как добровольцев, так и солдат — все они смелые люди. В начале боевых действий у нас было плохое оружие и техника, а задачи перед нами стояли почти нереальные. Однако мы шли в атаку. Я знал только одного-двух ребят, которые отказались идти в бой. Но все остальные были смельчаками. Более того, они не имели надлежащей тренировки, всего каких-то три месяца.
— То, что Вы, швед, защищали Украину — это очень символично. Ведь Вы знаете легенду о том, что древнее русское государство на этих землях основали именно шведы-варяги. Также в 1709 году шведская армия короля Карла XII была под Полтавой была разбита армией русского царя Петра Первого. А теперь снова Вы, как швед, сражаетесь на землях Украины. Что думаете об этих исторические параллели?
— История имеет тенденцию повторяться, словно по кругу. Если взглянуть на историю, то Украина и Швеция всегда были связаны между собой. Вы знаете, это в нашей и вашей крови — воевать против России. Она всегда будет оставаться главным врагом Швеции, и теперь стала такой для Украины. Поэтому мне самому всегда было интересно повторить историю и посмотреть, могу ли я выстоять против российского нашествия. Как видите, я смог. Это свидетельствует, по крайней мере, что в течение двухсот лет мира в Швеции мы не утратили свой боевой дух.
—
Артем Шевченко, опубликовано на сайте телеканала Espreso.tv
Перевод: Аргумент