170629_ilya_grigorevich_starinov_croped_thumb.jpg (8.73 Kb)

В предыдущей статье мы говорили о мемуарах полковника Старинова, где он высказал свое критическое отношение к партизанской войне, которую проводило советское командование. Старинов считал, что партизанская война проводилась неумело, по-дилетантски, и потому партизанское движение внесло лишь малую лепту в общую Победу. Хотя, по мнению «бога диверсий», партизаны могли стать решающим фактором в войне с нацизмом. 

 

Заслуга Старинова-мемуариста в том, что он был первым советским военачальником, который затронул и этический вопрос ведения войны. И если другие «звездные» мемуаристы говорили о неизбежных трудностях войны, о необходимости больших жертв и (внимание!) желании народа приносить эти самые жертвы на алтарь советской власти, то Старинов считал такую жертвенность напрасным страданием народа.

Особенно его раздражали псевдотеории типа: «гони немца на мороз» или «выжженная земля». «Вместо того, чтобы продукты питания, и прежде всего зерно, раздать населению, Сталин требовал уничтожать все, что не может быть вывезено при отходе войск. Тем самым „любимый вождь народа“ обрекал на голодную смерть население на оставляемой территории. Если бы требование Сталина было выполнено, то во время оккупации вымерло бы почти все население левобережных областей Украины и оккупированных территорий России», — с горечью замечает он в своих воспоминаниях.

«Мастер партизанской войны» считал, что оба этих принципа («гони немца на мороз» и «выжженная земля») можно было применять лишь при полной эвакуации своего населения (так, например, поступали финны в Зимней войне 1939-40 г.г.). В противном случае это вело к уничтожению собственного населения. И даже больше...

«Уничтожение продуктов при отходе, требование „гнать немца на мороз“ поджогом населенных пунктов, в которых они размещались, во многом помогло оккупантам. Они вели пропаганду о том, что все это делается советской властью потому, что она уже не думает возвращаться, иначе зачем уничтожать то, что может сохраниться для использования при возвращении.

Более того, требование об уничтожении невывезенного хлеба и угона колхозного скота способствовало привлечению на сторону врага людей, потерявших веру в победу Красной Армии, особенно родственников пострадавших в ходе репрессий при коллективизации».

Старинов впервые нарушил табу, вслух сказав, что Советская власть была таким другом своему народу, при котором и врагов не нужно.

Коллективизацией, репрессиями и прочими своими действиями она миллионами бросала своих граждан в объятия врага, чтобы опять потуже затянуть удавку на народном горле.

Коммунистическое руководство объявляло «врагами народа» не только отдельных граждан, но и целые народы (?!), а миллионы своего населения, которое бросили немцам при отступлении, потом наградили клеймом «жил на оккупированной территории». Но его (советского руководства) некомпетентность (а не мифическое повальное предательство народов СССР) и была первопричиной поражений первых лет войны.

«К 1 января 1943 года фашистские агрессоры оккупировали около 1 миллиона квадратных километров советской земли, на которой находилось не менее 50 миллионов советских людей, в том числе не менее двух млн. человек призывного возраста. В это время в партизанских формированиях было менее 150 тысяч человек и более 500 тысяч работали на эксплуатируемых оккупантами железных дорогах. Свыше 300 тысяч человек могли бы стать партизанами, но не было оружия. На полях сражений все уже было убрано. Добывать оружие и боеприпасы партизанам стоило, как говорят, „себе дороже“. Нападения на штабы и гарнизоны, как правило, быстро истощали запасы боеприпасов, трофеи были не всегда».

Итак, Старинов снимает с населения оккупированной территории обвинения в нейтральном отношении или даже сотрудничестве с захватчиками. С вилами на немца? Это безумие! Дайте народу хоть немного оружия, взрывчатки, а уж потом требуйте ложиться грудью на амбразуру...

Старинов в своих мемуарах неоднократно упоминает дату «01.01.1943» как ключевую. На этот момент гитлеровцы захватили больше половины европейской части СССР — и, тем не менее, успешно маневрировали своими ограниченными людскими ресурсами по советским железным дорогам, имея парк в несколько тысяч (!) советских же паровозов, которые захватили в начале войны. Это просто не вмещалось в сознание Старинова: Как?! Увозя из колхозов весь хлеб, до последнего килограмма, «забыть» тысячи паровозов и полмиллиона железнодорожников?! (К слову, за время ВОВ СССР произвел всего 92 паровоза. Еще 2000 паровозов получили по ленд-лизу, а все высвободившиеся вагоноремонтные заводы СССР в это время клепали танки).

Но коль уж так получилось, то у СССР появлялся уникальный шанс: вывести единым мощным ударом захваченную железнодорожную сеть и поезда, лишить врага маневренности и подвоза вооружений и, в прямом смысле этого слова, похоронить весь Вермахт на своей территории. Для этого не нужно было очень многого — в какой-нибудь Ржевско-Сычевской операции использовалось гораздо больше ресурсов, чем требовалось для воплощения «плана Старинова».

Однако этот шанс не был использован в полной мере. Потому Вермахту удалось в более или менее стройном порядке отступить с территории СССР и продолжить войну в Польше и Германии.

Но чем же, в таком случае, занимались советские партизаны в 1943 году?

Продолжение следует

http://politkuhnya.info/istoriya/pravda-o-partizanskoi-voine-starinov-vs_-stalin_-chast-2.html