Информационное сопротивление

«На дне Черного моря Путин увидел, как глубоки корни России»,

   Шутить про все это уже невозможно: всякая шутка меркнет рядом с пошлой реальностью. Встречи с тиграми, полеты со стерхами, амфоры, галеоны… Наше бессменное Всё, каждой бочке затычка, радость оруэлловских пролов.

Радость кончится в одночасье, тем самым образом, каким всегда кончается она в авторитарных режимах. Социологи еще будут высасывать из пальца 90 % рейтинга, а по городам и весям уже будет гулять русская народная буза…

Все, кто мог предложить что-то конструктивное вместо бузы (честные выборы, независимый суд, свободную прессу), — или под «уголовкой», или выгнаны из страны, или сидят в маргиналах. Государство разлагается на глазах, и его окостеневшая рука уже не способна ни на что, кроме удушения всего, что пытается дышать само.

Экономика на этом фоне дает предсказанного, абсолютно рукотворного дуба; непоколебимая система отвечает на этот вызов уничтожением еды и санкциями против Люксембурга. Насмешка над законом дошла до невиданных даже в России размеров: случай с отсидкой гражданки Васильевой не требует комментариев. То же — с правилами приличия: песковская свадебка даст фору Алексашке Меншикову.

Это не просто воровство, советское или николаевских времен, — тут нечто новенькое, не виданное как минимум нами: воровство демонстративное, почти принципиальное, кричащее во всю ивановскую: да! я ворую! и я буду воровать! а ты сиди тихо!

«Представься, мразь».

Слова путинской телеобслуги, миллионера Соловьева, стали мемом не случайно. В них — все, что вы хотели знать о взаимоотношениях хамской власти и анонимного общества. Общества, которому власть угрожает раскрытием этой анонимности.

Не наоборот, нет! Не вор прячется — прятаться должен тот, кто заикнулся о воровстве…     

Нервные повадки вора и вызывающую откровенность его поведения можно понять: ему уже поздно пить боржоми. Он вне закона везде, кроме зоны, на которой царит его пахан. Джордж Буш-младший пятнадцать лет назад попробовал вкус души друга Владимира, а стошнило Обаму вместе со всем прогрессивным человечеством, прямо на нас.

Эта комедия кончена.

Россия выброшена из диалога — путинская Россия, по крайней мере.

И это означает неотвратимую маргинализацию страны — очевидную, впрочем (для тех, кто имеет глаза, уши и четверку по истории), еще со времен новейшего «покоренья Крыма». Но никакие, даже самые печальные, результаты путинского правления не изменят его политики: «Он слишком окаменел, чтобы на нем могло что-нибудь отражаться». Это из Салтыкова-Щедрина, про Угрюм-Бурчеева.

Изменений не будет, будет симуляция политической жизни и подачки элитам. Элита, впрочем, не маленькая и в предчувствии близкого конца этого марлезонского балета сваливает помаленьку.

Вот и Якунин, помолясь, оставил руководство железными дорогами — теми самыми, которые, помимо передвижения, предназначены у нас еще и для воровства (это тоже Щедрин, разумеется).

Многочисленные запасные аэродромы уже ждут наших «государственников» (Майами, Лондон, Лазурка, озеро Комо). Никто их них, насколько мне известно, не приобрел недвижимости в Крыму.

Это для пролов.

Для них же — наш вечный, уже сильно потертый гарант со своими дрессированными стерхами, византийскими галеонами и прочим цирком-шапито.

Теле-картинка еще будет держать его на плаву какое-то время…

http://newtimes.ru/articles/detail/100950/