Из серии «Неугомонный император»
Золотое перо его «Паркера» выводило резолюцию в левом верхнем углу документа, изготовленного на дорогой шведской бумаге «Му…». И тут он обернулся к охраннику и спросил:
— А ну ка скажи, как правильно будет «мулеярд или «мелиярд»?
— На все воля ваша! — перепуганно отрапортовал охранник и щелкнул каблуками, как его учили.
На инструктаже ему пояснили, что император очень любит фильм «Семнадцать мгновений весны» и видит себя в роли Штирлица, а охрану видит примерно такой, как она показана в фильме, в коридорах штаб квартиры СС. Он даже велел одеть своих почтовых служащих в точно такие черные мундиры. Но особенно он любил, когда его охрана вот так громко щелкала каблуками. Правда, в этот раз охранник выказал особое рвение и слишком резко сел на ноги, да так, что серьезно себе там что-то прищемил, и глаза у него полезли из орбит. Но при этом старался не подать виду, что все пошло не по плану.
— Хороший парень, — подумал император, – пожалуй сделаю его губернатором какой-то области. Да хоть Астраханской.
Раньше ему не давало покоя то, что было в голове человека, который дал городу название Астрахань. Но он уже стал стар и теперь его это перестало волновать. Кстати, он знал, что щелкая каблуками, вполне можно травмироваться и это был уже не первый случай. Так было уже раза три, и все трое охранников теперь губернаторы областей. Они так и не поняли, за что император избрал их. А он оценил их стойкость и желание не смущать хозяина. Этого уже никто не помнил, но он когда-то был в их шкуре и тоже щелкнул каблуками перед лицом своего хозяина, с таким же самым результатом. Поэтому, кто как не он мог оценить стойкость в этой ситуации?
— Молодец! Хорошо ответил. Правильно. Я знаю, как это пишется.
И размашисто написал, одновременно читая текст: «Миллиард на танцы». Потом взял еще одну бумагу, быстро ее прочел, ухмыльнулся и наложил резолюцию: «Ролдугину – четыре миллиарда на виолончели».
И тут, стоявший по стойке смирно секретарь не выдержал:
— Ваше величество, не велите казнить, велите слово молвить!
Император удивленно остановился, а потом повернул голову к секретарю, будто лишь сейчас заметив его присутствие.
— Молви, только коротко!
— Ваше Величество, неужели вот так можно выдать миллиард на танцы?
— Да ты что, холоп? Это – дочерь моя единокровная! Папа ей денежку подкидывает иногда. Меньше миллиарда – стыдно. А тебе почему это интересно стало?
— Да если бы мне миллиард отписали, я бы такое станцевал и сыграл, что угодно, хоть на виолончели, хоть на губной гармошке, а хоть высвистел что угодно любой частью тела!
Император улыбнулся и подумал про себя о том, как отличается порода благородных охранников и жалких секретарей. Но в слух сказал другое.
— Смотри сюда. Я пишу резолюцию на пустом листе гербовой бумаги, а ты сам впишешь любую сумму и казначей тебе ее выдаст. Я люблю своих людей и щедр с ними. Помни это всегда!
— Ваше величество… — только и смог сказать секретарь и залился слезами.
А тем временем император написал собственноручную резолюцию: «Выдать подателю сего, новичку». И подмигнув охраннику, показал, что надо сопроводить секретаря куда надо. Охранник все понял, подхватил секретаря под локоть и мягко повел его на выход. Тот еще не верил своему счастью и размазывал слезы по лицу.
В это время он услышал голос церемонимейстера:
— Плутриарх всея империи с антихерейского собора!
Надо было выходить в тронный зал, ибо в кабинете была не та высота стула, а сидя на троне он смотрел на всех сверху вниз. Через пару минут он уже сидел в золотом троне, обернутый красной мантией, подбитой горностаем. Уж он-то знал, как императоры должны одеваться. Уселся на трон и уставился на согбенного Плутриарха.
— Ладно уже, разгибайся? Что там у тебя?
— Все хорошо, мой император. Мы решили, что нам не о чем говорить с константинопольцами.
— Но ведь они, чего доброго, вас назовут сектантами и что мы будем рассказывать быдлу о том, что теперь вас не пустят ни на Афон, ни в Вифлием?
— Мы все продумали, ваше величество. Помните, как говорили у нас в Конторе: если нельзя победить преступность, то ее надо возглавить.
— Было такое, и этот принцип исправно работал, но как его применить в этой ситуации?
— Очень просто. Мы объявим Константинополь неправильным и вообще – пройденным этапом.
— Пройденным? В каком смысле?
— А в том, ваше величество, что был первый Рим, Константинополь – второй, а мы себя объявим – третьим Рейхом, – и Плутриарх широко улыбнулся.
— Наверное третьим Римом? – уточнил император.
— А это, как вам будет угодно. Хотите – Римом, а хотите – Рейхом. И всем скажем, что мы – главные и предложим всем по-хорошему присоединиться к нам. Вон, друг Сильвио пускай с Папой в Риме переговорит, мы ему оклад хороший положим, но чтобы признал нас главными. У нас уже все готово, я себе даже тату соответствующее сделал. Сейчас покажу, – и Плутриарх задрал рясу и начал расстегивать штаны.
— Не надо! – примирительно сказал император. – Прямо над кочегарами масть набил?
— Над ними, ваше величество, – ответил Плутриарх, снова опуская рясу.
В это время в зал вошел министр внешних и прочих сношений. Император давно распорядился, чтобы о нем не докладывали и он зашел по-простому. Дело в том, что когда восстановили канал поставок из Колумбии, министр лично инспектировал каждую партию и когда его отпускало, он не переносил громких звуков, а церемонимейстер не мог тихо докладывать. В общем, он зашел, и император указал ему взглядом, чтобы тот сел напротив Плутриарха.
— Мы тут с Плутриархом решили третий Рейх запилить, как ты на это смотришь?
— Мне эта мысль давно нравилась. Нам давно надо становиться центром всего, а вам, ваше величество, императором всего. Поэтому вот его, – и он тыкнул указательным пальцем в Плутриарха, – сделаем вселенским Плутриархом их антихеренского собора или как он там называется, святой цейтнот, что ли? А вас надо провозгласить вселенским императором. В самом деле, в мире больше не осталось нормальных императоров. Да что там, их вообще не осталось, так что весь мир – ваш.
— Да, уж! — мечтательно простонал Плутриарх. И тут ему представились женские духовые оркестры, девицы из кабаре и стриптизерши и он, посреди всей этой красоты, не снимая рясы. Ведь тогда уже не на кого оглядываться, как на той яхте с мальчиками…
— Но как же этого добиться? Я уже пробовал всякими путями и постоянно что-то не получается.
— Я все продумал. – твердым голосом ответил министр сношений. – Мы отремонтируем наш авианосец…
— Да ты что, умом тронулся? Его нельзя выпускать в море, он нам всю авиацию погубит! Да и с кем воевать этим корытом. Нет, это – не выход.
— Ваше величество, я не закончил и авиация тут не при чем. Воевать – тоже ни с кем не нужно.
— Не нужно?
— Нет, не нужно! Сами к нам приползут!
Плутриарх, слушая такие глобальные планы аж взопрел. Он снял свою белую каску, поставил на стол и машинально стал чесать правой рукой под бородой. Он понимал, что сейчас решаются судьбы мира и хотел бы поддакнуть, но никак не мог понять, куда клонит министр.
— Продолжай, – заинтересованно произнес император и даже придвинулся ближе, на краешек трона.
— Мы его пошлем к другу Мадуро совсем без самолетов и вообще – с минимумом экипажа и груза и просто скупим там весь кокс. Ваше величество, это – важный момент. Не просто большую партию, а весь. Чтобы он был только у нас.
— Не уловил, а зачем же непременно авианосец? Это же военный корабль, на нем ракеты стоят и все такое, зачем на него кокс грузить?
— Вот в этом-то и весь фокус! Все будут думать примерно так же, как и вы. Никому даже в голову не придет, что мы делаем, а если и спохватятся, то как вы говорили, там ракеты и все такое. В общем, весь кокс будет наш и они будут умолять им продать хоть немного, а мы им – бумагу под нос, мол – признаете вселенского патриарха, вот его, – и он не глядя указал на Плутриарха, – и вселенского императора. И все! Куда им деваться без кокса? Да я по себе знаю, – он посмотрел на императора, потом на Плутриарха. – Ну вот сами посудите…
Через три минуты и пятнадцать секунд он уже разровнял на столе три длинные дорожки мелкого, как пудра порошка, каждому по одной, свернул из стодолларовых купюр три трубочки и раздал их императору и Плутриарху.
— Дедолларизция, говоришь? – хмыкнул министр и набрав полную грудь воздуха объявил. – Ну, дунули!
А еще через две минуты и сорок пять секунд спутник дальней радиоэлектронной разведки ушел за горизонт и его сменил следующий спутник, а из одного из кабинетов здания в Лэнгли ушла шифровка колумбийскому резиденту с текстом: «Срочно подготовить пятьдесят тысяч тон муки, камуфлированной под расфасовку кокаина и ждать дальнейших указаний». Еще через минуту и тридцать секунд пришло подтверждение о получении и прочтении шифровки.
https://defence-line.org/2018/10/povest-o-vselenskom-gospodstve-chast-2/#more-28563