Информационное сопротивление

dcf5f0c45cca12432b3f10078b39dcb9.jpg (77.09 Kb)
Виктор Шендерович via Facebook 
 

Виктор Шендерович считает, что зашкаливающие президентские рейтинги — опасная штука как для самих глав государств, так и для одурманенных ими подданных

Пока больные Стокгольмским синдромом россияне радуются своим язвам и гордятся собственным сифилисом, излечить их невозможно, считает российский писатель и публицист

Российский писатель-сатирик Виктор Шендерович известен резким отношением к действующей власти в России. В марте 2010 года он подписал обращение российской оппозиции под названием "Путин должен уйти". В феврале 2013-го в видеообращении высказался в поддержку ЛГБТ и выступил против запрета пропаганды гомосексуализма. В сентябре 2014-го подписал обращение в поддержку Украины с требованием вывести российские войска с оккупированных территорий.

Писатель давно является нежелательной персоной в Беларуси — как артист в эту страну он невъездной уже 12 лет. Зато Шендерович выступает с авторскими программами в Европе и Америке, пишет колонки и блоги и регулярно появляется на российском радио Эхо Москвы.

НВ поговорило с ним об акциях гражданского неповиновения в России, поддержке Владимира Путина и рецепте излечения от Стокгольмского синдрома.

- Что вы думаете о поступке Петра Павленского, который поджег двери ФСБ?

- Разговор о поступке Петра Павленского надо развести на две темы. Одна — оценка этого действия как художественной акции. Меня этот видеоряд впечатлил вполне, но пускай этим занимаются специалисты.

В стране, где все законные способы реакции давно разрушены, где беззаконие уже окаменело и раздавило все формы обратной связи, общество реагирует отдельными акциями

Главное же в этой акции — её гражданское наполнение: платить за свое произведение своей судьбой, своей свободой. Петр Павленский — человек необычайного мужества, необычайной гражданской страсти. В стране, где все законные способы реагировать давно разрушены, где беззаконие уже окаменело и раздавило все формы обратной общественной связи, общество еще реагирует вот так, отдельными акциями. Которые в том числе, конечно, как бы за гранью закона.

Нельзя не вспомнить здесь историю о том, как студент Ян Палах поджег себя в Праге [16 января 1969 чешский студент Ян Палах совершил акт самосожжения на Вацлавской площади в Праге, протестуя против диктаторского режима СССР]. 

Рассматривать это в рамках поджога здания мне кажется полной глупостью. Очевидно, что он не собирался поджигать это здание, не хотел, чтобы оно сгорело. Он прекрасно отдавал себе отчет (и мы все отдаем себе отчет) в том, что это не могло принести никакого вреда ничьему здоровью. Через 5 секунд он был в руках особистов [Особый отдел — подразделение Федеральной службы безопасности], дверь была потушена.

Это протест. Гражданский протест в абсолютно тоталитарной стране. Да, вот такие формы гражданского протеста. В этом смысле невозможно не восхищаться мужеством и гражданской страстью Павленского.

- Возможно ли в России чего-то добиться такими протестами? Могут ли они что-то изменить?

- Это не совсем правильная постановка вопроса. Мог ли изменить что-то Ян Павлах, который сжег себя в Праге? Нет. Никакой отдельный поступок не меняет ничего. Но если вообще не будет поступков, то ничего не изменится никогда.

- И сейчас не меняется. Какая сейчас поддержка у Путина в России? 90%?

- Нет такого рейтинга и не может быть. Рейтингов в авторитарном государстве не бывает. Не бывает социологии в авторитарном государстве.

Мы не знаем, какой рейтинг у Путина. Его истинный рейтинг выяснится в тот момент, когда будет свобода слова, когда не будет полицейского государства, когда люди не будут бояться высказать свое отношение, когда будут работать демократические институты. Только тогда, в этой атмосфере, в свободных СМИ, в свободном, а не полицейском государстве, может выясниться уровень поддержки.

Общая закономерность заключается в том, что 90%-й рейтинг — это рейтинг смертельно опасный и для страны, и для носителя рейтинга. Мы помним всех, у кого был 90%-й рейтинг. Эти люди умерли преимущественно не своей смертью. Ни один из них не ушел от власти добровольно. Все это люди, которые через неделю после своего 100%-го рейтинга были расстреляны без суда или замучены на смерть. Или сели в тюрьму. И ни один человек за них не вступился. Слободан Милошевич, Августо Пиночет и так далее.

Через неделю после своего 100%-го рейтинга люди были расстреляны без суда или замучены на смерть. Или сели в тюрьму. И ни один человек их не поддержал

Есть большой список людей с огромным рейтингом. У Ким чен Ына сегодня невероятный рейтинг в 99%, но если он выйдет в Пьхеньян без охраны и погасит свет на какую-то секунду, то не вернется оттуда живым. В этом можно не сомневаться. Поэтому нет никакого рейтинга Путина. Есть рейтинг страха, эйфории, Стокгольмского синдрома, тупости, но рейтинга в европейском смысле нет.

- Вы говорите о Стокгольмском синдроме. Можно ли как-то излечить россиян от комплекса сочувствия диктатору?

- Это сложно очень. Сложнее всего то, что невозможно лечить насильственно. Лечение начинается с того, что человек осознает себя больным и приходит к врачу. Когда он понимает, что с ним что-то не в порядке, тогда врач (если это хороший врач) может чем-то помочь. Но если человек радуется своим язвам, пятнам проступающим на своем теле, если он гордится своим сифилисом, то излечить его невозможно. А мы гордимся своими болезнями, мы настаиваем на том, что это предмет для гордости. И это ужасно.

- В октябре вы приезжали в Киев с программой Ни слова о Путине. Почему вдруг такое название?

- Это было ироническое название. Оно связано с тем, что меня постоянно ассоциируют с политическим противостоянием, с публицистикой. И я решил привезти программу строго литературную: рассказы, диалоги, стихи, которые не имеют прямого отношения к политике. Хотя там и были политические темы.

- Вы выступаете перед разной публикой. У какой больше склонность к самоиронии?

- Трудно судить, потому что я выступаю перед русскоязычной публикой. Но, безусловно, здоровье нации, людей, психическое здоровье тесно связано с самоиронией, с умением рассмеяться над собой. Моя публика не отличается в географическом смысле. Публика, которая приходит на мой концерт в условном Екатеринбурге или каком-то Поволжском городе, ничуть не отличается от публики немецкой, американской или израильской. Это одни и те же люди, просто кто-то уехал, а кто-то остался. Люди, которые приходят ко мне на концерт — вполне интеллигентные и самоироничные. Хотя встречаются и исключения, подтверждающие правила.

http://nv.ua/publications/90--nyj-rejting-%E2%80%94-smertelno-opasen-i-dlja-ego-nositelja-i-dlja-strany-viktor-shenderovich-rasskazal-ob-aktsii-pavlenskogo-i-urovne-podderzhki-putina-79229.html

 

facebook twitter g+

 

 

 

 

Наши страницы

Facebook page Twitter page 

Login Form