Информационное сопротивление

 

 

 

 

 

 

 

Анастасия Зануда: Я не помню субботу, 26 апреля 1986 года, когда произошла Чернобыльская катастрофа. Однако хорошо помню следующие две недели, пока родители не нашли возможность вывезти меня из Киева... 

 

Конечно, тогда речь не шла об осознании того, что это была жизнь в городе за 100 км от эпицентра одной из самых масштабных техногенных катастроф.
Впоследствии мои журналистские поездки на ЧАЭС, в Припять, в 30-километровую зону, интервью с ликвидаторами, с вдовами пожарных, пытавшихся потушить огонь на четвертом блоке ЧАЭС в первые часы после взрыва, стали попытками поиска ответов на вопросы, появившихся тогда, в конце весны - летом 1986 года.

С первого дня аварии и в течение длительного времени львиная доля первичных данных о событиях на ЧАЭС были засекречены: причины аварии на блоке №4, полные данные о характере и объемах разрушений, данные о составе смеси, выброшенной при взрыве, сведения о радиационном фоне в помещениях ЧАЭС и в 30-километровой зоне, данные по облучению персонала станции и привлеченных строителей и ликвидаторов, сводные данные о заболевании, даже о фонде зарплаты строительного управления, которое занималось строительством "Саркофага" над разрушенным реактором.

Предполагаю, что так же, как сама станция была напрямую подчинена союзному министерству энергетики в Москве, самые интересные материалы об аварии должны храниться именно там. Но информация, оставшаяся в Украине, и к которой теперь есть доступ, впечатляет.

После того, как Украина обрела независимость, был принят закон, запрещающий засекречивать данные об экологических катастрофах, однако он мало помог открытию информации о Чернобыльской катастрофе. В 2006 году, через 20 лет после Чернобыльской катастрофы, СБУ сняло гриф "секретно" с ряда документов, связанных с аварией. Однако полностью архивы КГБ-НКВД за 1917-1991 годы, в том числе и те, что касаются ЧАЭС, были открыты. Это произошло благодаря закону о доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов, принятому год назад, в апреле 2015 года.

Я получила доступ к этим материалам 26 февраля 2016 года - ровно через 30 лет после того, как на XXVII съезде КПСС Михаил Горбачев объявил о политике "гласности", - и сразу наткнулась на документ так же 30-летней давности: докладную в 6-е управление КГБ УССР за 26 февраля 1986 "о нарушениях технологии строительных работ при сооружении 5-го энергоблока Чернобыльской АЭС". Его запуск был запланирован на конец 1986 года, но этого так и не произошло. Более того, через 14 лет, в декабре 2000 года я была свидетелем остановки самой станции.

Эта докладная была далеко не первым сообщением о технических проблемах на ЧАЭС. Документы из архива СБУ, которые мне удалось просмотреть, свидетельствуют, что авария, которая преподносилась и воспринималась как большая внезапная беда, на самом деле была вполне прогнозируемой.

"Факты ухода от проектов"

АЭС "вблизи села Копачи", как говорится в первой докладной КГБ о ЧАЭС, начали строить в 1972 году. (После аварии его полностью снесли бульдозерами. Как рассказывала мне бывшая жительница Копачей, "это очень странное ощущение, знать, что места, где ты родился и вырос, уже нет на земле"). Через 5 лет после начала строительства начали появляться первые сообщения "о систематических нарушениях технологии производства строительно-монтажных работ" на ЧАЭС, введенной в эксплуатацию в 1977-м.

В докладной за сентябрь 1976 года говорится об "угрозе срыва запуска 1-го энергоблока АЭС". Замечания касались как качества строительных работ, так и "низкой инженерной подготовки среднего руководящего звена" работников. То же продолжилось и на строительстве второго блока.

"По оперативным данным, на отдельных участках строительства второго блока Чернобыльской атомной электростанции (АЭС), имеют место факты отхода от проектов и нарушения технологий ведения строительных и монтажных работ, что может привести к авариям и несчастным случаям", - говорится в докладной КГБ УССР в ЦК КПУ от 17 января 1979 года. А уже через месяц, в феврале того же года, сообщается об аварийной остановке на 1-м блоке.

Припять, где жили работники ЧАЭС, всегда воспринималась как "город-сад", в котором образцово жили представители одной из самых романтичных профессий конца ХХ века - атомщики. Собственно, так о нем отзывались и все его бывшие жители, с которыми мне пришлось общаться. Однако из докладных КГБ можно сделать вывод, что это не так, и быт брал верх над романтикой и в Припяти.

Все, с кем я говорила, вспоминают Припять как город-мечту, но КГБ докладывало и об "антисанитарных условиях" при его строительстве...

В 1979-1980 годах поступило 136 индивидуальных и 3 коллективных письма и заявления с жалобами на плохие жилищные условия... Кроме того, коллективное письмо от имени 195 женщин, написанное в областной комитет профсоюзов, выражало просьбу о строительстве в городе Припяти нового детского сада", - говорится в справке УКГБ УССР по г. Киеву и Киевской области от 26 августа 1980 года.

Там же говорится о том, как бытовые проблемы влияют на "сдачу" очередного блока к очередному празднику: "В связи с тем, что коллектив строительства АЭС взял обязательства сдать третий блок станции ко дню открытия XXVI съезда КПСС, стали набирать дополнительное количество работников. Размещение их в общежитиях на занятых уже площадях привело к большому скоплению, а это, в свою очередь, обусловило антисанитарные условия".

Всего, по данным КГБ (докладная от 16.10.1981), "за период эксплуатации 1977-1981 года на атомной электростанции произошло 29 аварийных остановок, из них 8 - по вине обслуживающего персонала, а остальные - по разным техническим причинам".

"Что это означает?"

Первое сообщение от УКГБ УССР по г. Киеву и Киевской области в КГБ СССР и КГБ УССР (именно в таком порядке подчинения) поступило от генерал-майора Быхова: "Во время аварии в помещении находились 17 работников смены. 9 из них госпитализированы, 4 работника в тяжелом состоянии, один в реанимации. Пожар локализован... Уровень радиации на территории станции 20-25 микрорентген в секунду (мкР/сек), в г. Припять - 4-14 микрорентген в секунду. В связи с аварией остановлен 3-й энергоблок (1-й и 2-й энергоблоки работают нормально). Станция окружена".

В сообщении КГБ УССР в КГБ СССР в тот же день речь идет о том, что "по состоянию на 15:00 26 апреля этого года радиационная ситуация в районе аварии характеризуется уровнем радиации гамма-частиц в непосредственной близости от эпицентра (взрыва) до 1000 микрорентген в секунду, на территории АЭС до 100, в отдельных районах Припяти от 2 до 4 микрорентген в секунду".

Однако в информационном сообщении КГБ УССР в ЦК КПУ за 28 апреля 1986 года информацию уже немного "отфильтровали". Начинается оно традиционно с данных о количестве иностранцев, находящихся на территории страны, а уже потом говорится об аварии на ЧАЭС.

"26 апреля 1986 года в 01:25 в помещении 4-го энергоблока Чернобыльской АЭС при подготовке его к плановому среднему ремонту произошел взрыв с последующим пожаром, который вскоре был ликвидирован. От взрыва обрушился шатер перекрытия реакторного и крыша машинного залов, загорелась крыша 3-го энергоблока, из-за чего последний был аварийно остановлен. К 06:00 того же дня пожар на крыше этого энергоблока также был ликвидирован... в связи с высказываниями ученых и специалистов о возможном повышении уровня радиации и опасностью дальнейшего пребывания населения в городе 27 апреля Правительственной комиссией было принято решение об остановке 1-го и 2-го энергоблоков с охлаждением реакторов, а также эвакуации жителей г. Припять... Проводятся работы по локализации эпицентра аварии с использованием вертолетов. С этой же целью привлечены войска радиационной и химической защиты.

По состоянию на 8:00 28 апреля радиационная ситуация характеризовалась уровнем радиации гамма-частиц: на 3-м и 4-м энергоблоках 1000-2600, на отдельных участках в пределах города - 30-160 микрорентген в секунду. Осуществляются меры по недопущению распространения панических слухов и тенденциозной информации".

На документе наряду с данными о радиации есть примечание от первого секретаря ЦК КПУ Владимира Щербицкого: "Что это означает?"

Отвечая на вопрос товарища Щербицкого, можно было бы назвать только одну цифру: сейчас, по данным Государственной службы по чрезвычайным ситуациям, радиационный фон в Киеве составляет 0,011 мР/ч, или 11 мкР/час. В советское время нормальный естественный радиационный фон составлял 8-12 мкР/час.

Пока генсека ЦК КПУ информируют о том, "что это означает", привыкшие к "сарафанному радио" и "чтению между строк" эпохи позднего застоя люди пытаются свести воедино слухи, услышанные в очередях, и исчезновение автобусов с городских маршрутов, а милиции - с улиц, повышенную активность "скорых".

Моя семья получила первую информацию о том, что "что-то не так" от знакомого, который работал в аэропорту Борисполь. Он позвонил спросить, что в Киеве известно о том, почему "партийные боссы куда-то массово вывозят своих детей самолетами". Ответ мы не знали.

Уже спустя годы в стенограмме отчета специальной парламентской комиссии 11 декабря 1991 года, возглавляемой Владимиром Яворивским, я нашла если не ответ, то подтверждение правильности своих детских воспоминаний о тех днях: "Действительно ли верхушка уже в первые дни эвакуировали своих детей и близких? Однозначно комиссия ответить не может. Конечно, информация у нас есть, но мы хотим избежать не задокументированных обвинений. Небольшой депутатской комиссии... расследовать этот вопрос чрезвычайно трудно. Нужна помощь следственных органов, а некоторые факты мы им дадим".

"В исключительно здоровой атмосфере"

Между тем, 29 мая Щербицкий получает личную докладную от КГБ по "обеспечению государственной безопасности в период подготовки и проведения торжеств, посвященных 1 Мая - Дню международной солидарности трудящихся", в которой говорится о том, что "подготовка к празднованию 1 Мая проходит в исключительно здоровой политической обстановке в республике, в атмосфере высокой общественно-политической и трудовой активности трудящихся по выполнению исторических решений XXVII съезда КПСС".

Исходя из докладных КГБ, самое важное для власти на тот момент - не сохранить жизнь и здоровье граждан, а выяснить, не был ли взрыв на ЧАЭС диверсией, а также предотвратить распространение слухов: "Особое внимание уделено контролю за оперативной обстановкой в Киевской, Черниговской, Житомирской и других областях в связи с чрезвычайным происшествием, которое имело место 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС. Осуществляются оперативные мероприятия по выяснению возможного враждебного умысла и причин этого события, недопущению распространения слухов и тенденциозной информации".

Однако когда нет открытой достоверной информации, то слухи остановить невозможно. Так же, как и стремление получить информацию. 30 апреля КГБ подает специальную докладную "Об обстановке среди иностранцев в связи с аварией на Чернобыльской АЭС". Они пытаются выяснить, куда делись автобусы из Киева:

"По оперативным и официальным данным, поступающим в КГБ УССР, 29 апреля этого года отмечены настойчивые попытки со стороны сотрудников дипломатических и иных представительств США, Франции и Канады в Москве, корреспондентов и других иностранцев получить информацию в связи с аварией на Чернобыльской АЭС. В частности, сотрудник французского посольства в телефонном разговоре со стажером в Киеве интересовался любой информацией о взрыве и "необычных передвижениях транспорта".

Тем же самым интересовались и в канадском посольстве у своей гражданки, которая изучала в Киеве русский язык, потому что "возможное прекращение движения автобусов может свидетельствовать о мобилизации транспорта для эвакуации населения". Более того, сотрудники американского посольства нагло звонили даже в государственные учреждения, в частности, в областную эпидемиологическую станцию, интересовались уровнем радиации.

Мы знали, что в санэпидемстанцию обращаться не стоит. И озвученное накануне в программе "Время" короткое первое сообщение об аварии на ЧАЭС из четырех предложений на 14 секунд нам особо не помогло. Гораздо больше можно было услышать у телефонов-автоматов, где те, кто не имел домашнего телефона, пытались выяснить у знакомых-близких, что происходит. Неудивительно, что листовки с "правдой" об аварии появились именно у телефонных автоматов: "30 апреля 1986 около 06:30 на дверях телефонов-автоматов, установленных на улицах Героев Сталинграда и Мате Залки (Минский район), выявлены 8 листовок с тенденциозными измышлениями о последствиях аварии на Чернобыльской АЭС и клеветническими выпадами в отношении руководителей Советского государства". (Из сообщения КГБ УССР в ЦК КПУ от 30 апреля).

Между тем, как сообщают оперативники КГБ, которые работают на ЧАЭС, на разрушенный реактор уже сброшено "более 1000 тонн смеси свинца, песка и бора", а уровень радиации на 6 утра 1 мая составил над эпицентром - 60-80 рентген в час, над Припятью - 200 микрорентген в час, над Чернобыль - 70 микрорентген в час.

В это время, перед Первомаем, направление ветра изменилось, и он начал дуть с Чернобыля на Киев, где, как сообщает КГБ, уровень радиации в сотни раз превышает норму:

"По данным республиканского Управления по гидрометеорологическому контролю окружающей среды, перемещение воздушных масс из района аварии вызвало превышение естественного фона излучения в ряде областей на 20-2000 микрорентген в час (в г. Киеве в 07:00 1.05.1986 550-1200 микрорентген в час)", - говорится в справке 6-го управления КГБ УССР от 1 мая 1986 года.

В это время на Крещатике начиналась первомайская демонстрация.

Мне повезло: идти на демонстрацию не заставляли, и мы с подружкой пошли гулять в Голосеевский парк. До сих пор помню тревожный шум сосен, раскачиваемых ветром, и чуть ли не первую в жизни головную боль такой силы, что, казалось, голова сейчас лопнет.

Если бы мои родители могли тогда увидеть инструкцию КГБ о безопасности во время командировок на ЧАЭС и в 30-километровую зону с апреля 1986 года о том, что "перед входом в места отдыха одежду и обувь необходимо почистить... Ношение головного убора является обязательным... Категорически запрещен отдых на траве, других открытых участках", или другие советы по сугубо внутренней поздней инструкции КГБ для "своих":

"Окна жилых и рабочих помещений должны быть закрыты для исключения сквозняков. При наличии ветра и пылеобразования ношение респиратора и других средств защиты органов дыхания является обязательным. Во время дождя рекомендуется скрываться в помещении или пользоваться полиэтиленовой накидкой".

В той же справке от 1 мая говорится, что "со стороны ряда иностранных туристов, студентов, специалистов отмечается желание прервать сроки пребывания в г. Киеве". После того, как "празднование 1 Мая произошло в исключительно здоровой политической обстановке в республике", о том, что меня надо вывозить из Киева начали думать и мои родители.

Однако на работе им объяснили, что вывозить детей - это "разводить панику", и если они таки вывезут детей, то "могут положить партбилет на стол", а это в большинстве случаев означало и увольнение без перспектив найти другую работу.

В школе нам тоже рассказали, что "с корабля бегут только крысы". Интересно, что на следующий день выяснилось: именно та учительница, которая об этом рассказывала, выехала из Киева.

Тем временем в Киеве все же началась паника, и взять или "достать" билеты на поезд было просто нереально. После того, как на вокзале дедушка стал свидетелем того, как эвакуированные из Чернобыля загружали детей в поезда, отправлявшиеся на Москву-Ленинград, надев им на шею веревку с адресом и телефоном родителей (если он был), стало понятно, что выехать из Киева на поезде уже невозможно.

В изложении сотрудников КГБ это звучало так: "Наибольший рост количества пассажиров в Киеве отмечен 7-9 мая этого года. В период с 4 по 10 мая на железнодорожных, автомобильных, речных вокзалах и станциях, в аэропортах Киева во взаимодействии с органами милиции осуществлены дополнительные меры по активизации поисково-розыскной работы в пассажиропотоке".

Согласно справке КГБ УССР о беседе с ведущими учеными Института ядерных исследований АН УССР от 4 мая 1986 года, только тогда, через 9 дней после аварии, начали предлагать какие-то меры, которые позволили бы сохранить здоровье людей, в частности, "о порядке защиты продуктов питания от радиоактивного загрязнения и обеспечения ими населения Киева и региона, организации и соблюдения защиты трудящихся на предприятиях и ведомствах г. Киева от радиоактивного заражения рабочих помещений через кондиционеры, водо- и воздухозаборники, вентиляционные системы, прогнозирование развития ситуации для применения предупредительных и профилактических мероприятий защиты населения, детей и беременных женщин в г. Киеве и "горячих" точках региона".

В стране, которая на тот момент около 30 лет готовилась к ядерной войне с капиталистами, была "обнаружена большая неосведомленность населения в вопросах воздействия радиации, а главное - в проведении профилактических мероприятий по защите от радиации. Свидетельство - массовые случаи отравления йодистыми препаратами". (Из сообщения 3-го отдела Первого управления КГБ УССР).

Эти случаи "отравление йодистыми препаратами" живо обсуждались вечером на кухне, и каждый выдавал несколько своих, услышанных в течение дня версий правильной йодной терапии.

Говорили также о "профилактике лучевой болезни красным вином" и повышенном спросе на консервы и воду в бутылках (из-за распространенного представления, что радиация не проникнет через банки и стекло). О том, какой на самом деле должна быть йодная терапия, я узнала только спустя годы от эндокринолога, ежегодная встреча с которым стала для меня необходимостью после поездок в Чернобыль.

4 мая в справке 6-го Управления КГБ УССР говорится, что "перемещение воздушных масс из района аварии обусловило превышение естественного фонда облучения во всех областях на 20-1000 мкР/ч (в г. Киеве на 07:00 04.05.86 до 700 мкР/ч)".

Так завершились длинные первомайские праздники. Следующие три выходных подряд должны были быть с пятницы 9 мая - именно в это время родители запланировали эвакуировать нас из Киева к бабушке в Ялту, чтобы отец успел вернуться назад до понедельника и на работе не заметили его отсутствия. Однако главные автодороги из Киева тщательно контролировались ГАИ, и выехать нам удалось лишь боковыми лесными тропами.

Уже когда мы из Ялты говорили по телефону с мамой, она рассказывала, что Киев активно "моют", и таким чистым город никогда не был. На то были причины.

"Взрыв произошел в результате грубых нарушений правил работы, технологии и несоблюдения режима безопасности при работе реактора 4-го блока АЭС... Часть радиоактивных осколков была выброшена далеко за пределы АЭС, к городу и железнодорожной станции Припять... Изучение ситуации на месте свидетельствует, что до ликвидации последствий постоянно будет сохраняться угроза разноса из зоны поражения радиоактивной пыли и заражения районов не только области, но и республики, особенно района г. Киева", - говорится в специальном сообщении нач. ОГ КГБ УССР в г. Чернобыль председателю КГБ УССР от 11.05.1986.

В этом же сообщении рекомендуется "установить особое наблюдение за детьми, которые, как считают специалисты, наиболее чувствительны к радиоактивному йоду, который разносится из зоны поражения по всем направлениям". Официальное решение об окончании учебного года в Киеве было принято 15 мая.

Буряководство-86

В спецдонесении от 11 мая также выражается обеспокоенность тем, что радиацию разносит и автотранспорт, поэтому рекомендуется его очищать в специальных санитарных пунктах. И сразу после этого, уже 12 мая, другая справка 6-го Управления о ситуации с этими спецпунктами: "При развертывании санобмывочных пунктов из 47 на 2.05.86 оказались пригодными только 5, на 3-10 мая еще 7... Персонал СОП не имел никаких индивидуальных средств защиты, и сам подвергся заражению. Кроме того, был укомплектован на 70% из семейных женщин пожилого возраста, которые отказались выезжать в зону. Лица, которых срочно привлекли, не смогли управлять приборами и механизмами".

Так выглядело фото санпропускника в "Правде Украины" за 11 мая 1986 года

И все же, усиленного мытья улиц в борьбе с радиацией было недостаточно, и "лучевые места" были зафиксированы даже у министерства здравоохранения: "Республиканский штаб гражданской обороны не уделяет должного внимания выявлению мест радиоактивной загрязненности и проведению дезактивации улиц г. Киева, в отдельных местах обнаружены участки с повышенной концентрацией радиоактивных веществ... Такой участок был обнаружен перед зданием министерства здравоохранения УССР". (Справка 6-го Управления КГБ УССР от 28 мая 1986 года).

При таких условиях неудивительно, что, как говорится в докладной КГБ Щербицкому от 16.05.86, "под влиянием поднятой за рубежом антисоветской кампании вокруг аварии резко сократился заезд туристов из капиталистических стран в г. Киев (120-150 человек против 900-1000 в мае 1985 года ежедневно), кроме того, прервали занятия и выехали иностранцы-студенты, стажеры, иностранные специалисты". Там же о самом ужасном: "12 из 58 фирм Англии, Финляндии и других стран отказываются от участия в международной выставке "Буряководство-86" в г. Киеве (21-28 мая с.г.)".

В июне становится понятно, что нормальные уровни радиации еще долго не восстановятся: "Исследования показали, что более 90% радиоактивности на почве, которая на данный момент дает главное внешнее облучение, сосредоточено в ее верхнем сантиметровом слое. В соответствии с предварительными выводами специалистов, при отсутствии дальнейшего загрязнения суточная доза облучения уменьшится в 2 раза примерно через 50 суток после аварии, в 10 раз - примерно через 300 суток. По этим же расчетам в течение ближайшего года естественный уровень гамма-фона в Киевской области, равный 8-12 мкР/час, не будет достигнут. Исследования воды показали, что первоначальное содержание йода-131 к 11.06. снизился в 8 раз по сравнению с первичным". (Справка 6-го управления КГБ УССР от 27 июня 1986 года).

И только в июле КГБ становится понятно, что "надо систематически информировать население о мерах личной гигиены, увеличить количество лекций и статей на эту тему". В справке 6-го Управления КГБ УССР от 15 июля 1986 года также говорится о том, что "в период осеннего листопада неизбежным является переход радионуклидов из биомассы (листья, трава) в аэрозольное состояние. В связи с этим опавшие листья нужно поддерживать во влажном состоянии, не давать им возможности пересохнуть и немедленно вывозить на захоронение. Особенно опасен этот период тем, что в Киев начнут съезжаться дети".

Уже через несколько дней, 19 июля, то же самое 6-е Управление КГБ УССР по итогам исследования в г. Киеве со ссылкой на специалистов предупреждает "о реальной генетической опасности для населения существующих уровней радиоактивного загрязнения окружающей среды, и в этой связи считают необходимым... ограничить пребывание молодежи вне помещений, временно эвакуировать из г. Киева детей и подростков".

В октябре, когда должны были начаться осенние каникулы, а я наконец должна была вернуться из ялтинской школы, где меня называли "чернобыльским ежом", в родную киевскую, КГБ уже подавали отчеты о радиационном фоне даже по районам - Жуляны, Гидропарк, проспект Науки, Святошино, Вышгород. На 16 октября он колебался от 45 до 70 мкР/ч (это в 4,5-7 раз больше, чем сейчас).

Через четыре года после аварии в докладной от 26 апреля 1990 года председателю Совета министров УССР Виталию Масолу речь идет о результатах исследований, которые проводила Военно-медицинская служба КГБ УССР совместно с НИИ ядерных исследований АН УССР о влиянии малых доз радиации на человека. Наблюдения велись за военными, участвовавшими в ликвидации последствий аварии, а также за жителями пораженных территорий, включая умерших больных: "Установлено, что длительное воздействие малых доз внутреннего облучения на практически здоровых лиц приводит к подавлению иммунитета, снижению защитной силы организма, целому ряду патологических изменений и заболеваний".

Анастасия ЗАНУДА,

ВВС Украина

 

http://novaukraina.org/news/urn:news:FDA10F

 

facebook twitter g+

 

 

 

 

Наши страницы

Facebook page Twitter page 

Login Form