Военная техника на улицах Москвы в дни августовского путча 1991 года

Военная техника на улицах Москвы в дни августовского путча 1991 года 

 

Все меньше россиян помнят путч 19–21 августа 1991 года, выяснили социологи "Левада-центра" накануне годовщины этого события. Только 50 процентов опрошенных вспомнили, что 25 лет назад члены ГКЧП пытались совершить государственный переворот, а 48 процентов признались, что не помнят или не знают, что произошло в те дни. При этом 2 процента респондентов вообще думают, что четверть века назад произошло какое-то другое историческое событие.

Из тех, кто помнит, большинство – 35 процентов – расценивают путч как эпизод борьбы за власть в высшем руководстве страны, 30 процентов считают его трагическим событием, имевшим гибельные последствия для народа и государства, а 8 – победой демократической революции, покончившей с властью КПСС. Кроме того, больше четверти участвовавших в опросе – 27 процентов – вообще затруднились ответить на вопрос, как они оценивают события августа 1991 года.

Если бы подобные события (попытка возвращения к советским порядкам) произошли сегодня, то защищать российскую демократию вышли бы только 16 процентов россиян, 44 процента никуда бы не пошли, а чуть более 40 процентов не определились с тем, что они в этой ситуации делали бы. О том, почему россияне почти забыли о победе демократии четверть века назад, Радио Свобода рассказал директор "Левада-центра" Лев Гудков:

 

– Эти события вытесняются из памяти, потому что в нашем общественном сознании просто нет механизмов, которые бы ее удерживали. Поэтому 50 процентов вообще не помнят об этом и ничего не могут сказать. Если мы возьмем возрастной срез, то среди молодежи 90 процентов ничего не помнят и не знают об этом. Причем с возрастом доля знающих плавно увеличивается. Рубеж приходится примерно на 45-50 лет. Вот те, кто застал это, еще помнят, а дальше ни памяти, ни оценки, ни осмысления этого события просто нет.

Чем вы можете это объяснить? Это какие-то намеренные действия власти или естественный ход событий?

Лев Гудков

Лев Гудков

– Нельзя сказать, что память о попытке путча подавлена властью. Просто она старается не акцентировать этот момент. Поскольку вся сегодняшняя власть, весь этот консервативно-реакционный режим в значительной степени восстанавливает политические установки и тип сознания, характерные для позднего советского времени. Поэтому тут есть над чем подумать. Но гораздо сильнее память вытесняет из себя само общество.

Вы не впервые проводите опрос на эту тему. Что меняется с годами?

Все чаще это начало интерпретироваться как борьба за власть различными группировками

– Меняется, прежде всего, оценка самого события. В 1991 году оно совершенно однозначно воспринималось как победа демократии. Причем как победа общества над коррумпированной недееспособной советской коммунистической номенклатурой. Тогда это было однозначно. Но уже с середины 90-х годов пошел иной тренд – разочарование в результатах подавления путча. И все чаще и чаще, все больше и больше это начало интерпретироваться как борьба за власть между различными группировками либо как трагическое событие.

А сейчас как оценивают люди события тех лет?

– Чаще именно как трагическое событие. Это самый частый ответ. Его дают чуть больше 40 процентов.

Вы уже обратили внимание, что нынешняя власть и члены ГКЧП очень похожи...

– По ментальности это выходцы оттуда, сторонники ГКЧП. Нынешние представители власти – это выходцы из тех структур, которые и организовали тогдашний путч, ГКЧП.

Вы также отмечаете, что 90 процентов молодых людей, которых вы опросили, вообще ничего не знают о событиях августа 1991 года. С чем это может быть связано?

Сама структура в образовательном процессе построена таким образом, что не доходят до 1991 года

– Я думаю, что в школе вообще ничего об этом не говорят. У нас было социологическое исследование, посвященное преподаванию в школе – выяснилось, что сама структура в образовательном процессе построена таким образом, что не доходят до 1991 года. На освещение и разбор этих событий фактически времени не остается. Так что это "пробрасывается", не даются ни понимание, ни интерпретация, ни оценки этих событий.

 

 

У вас какие личные воспоминания о событиях августа 1991 года? Вы были у Белого дома?

– Конечно! Я очень хорошо помню этот день. Мне с утра позвонил Юрий Левада и сказал: "Лева, надо срочно собраться и архивировать все наши исследования, потому что в стране военный переворот". Это было в 7 часов.

Вы у Белого дома были как гражданин или как социолог?

В большинстве случаев больше половины оценивали резко негативно, за исключением Тбилиси и Минска

– Прежде всего как гражданин. Но и как социолог, потому что мы тут же начали проводить опросы – как люди реагируют на путч. Мы провели первые опросы в десяти городах, в столицах республик. И в большинстве случаев больше половины оценивали резко негативно, за исключением Тбилиси и Минска, где население выступило в поддержку ГКЧП. А в целом это было однозначное осуждение этого. Я был фактически на всех событиях тех дней. Поскольку мы сидим на Никольской, в самом центре, то все разворачивалось вокруг нас.

 

И когда путч не прошел, что вы почувствовали? Вы были счастливы?

– Мне было чрезвычайно интересно, я радовался. Какие тут могут быть сомнения? Это было ощущение переломного момента истории, которые бывают крайне редко.

А с какими чувствами вы встречаете 25-летие победы над путчем?

Мы наблюдаем за рецидивом тоталитаризма, власти идут туда, это видно и по возрождению разных советских практик

– Я давно довольно мрачно смотрю на ход событий в России. Мне кажется, что мы наблюдаем за рецидивом тоталитаризма, власти идут туда, это видно и по возрождению разных советских практик. Очень многие структуры из прошлого восстанавливаются или имитируются. Фактически общество сегодня подавлено пропагандой и властью. И в этом виновато оно само. Не могу не сказать об этом. Власть делает то, что она может, то, что она считает важным, но факты таковы, что общество этому почти не сопротивляется, – полагает социолог, директор "Левада-центра" Лев Гудков.