О "Крымнаше", параллелях между гитлеровской Германией и современной Россией, войне, которая неизбежна для нынешней РФ, и том, что погубит Владимира Путина, размышляет Айдер Муждабаев, известный журналист, переехавший в Украину из России.
Фото: Радио Свобода.
Айдер Муждабаев, заместитель генерального директора крымскотатарского телеканала "ATR", стал гостем интернет-шоу "Double Ять" с ведущим Александром Лирчуком на ONLINE.UA.
(Беседа проходила до обострения боев на Донбассе - NU).
Видео первой части беседы тут
— В последнее время, после всем известных событий 2014 года, мы наблюдаем в Киеве создание мощной российской диаспоры — журналисты, айтишники. На твой взгляд, эти люди влияют на украинскую журналистскую профессиональную среду?
— Мы не сможем в целом оценивать, потому что я сам по себе приехал, и меня нельзя называть какой-то "волной". Я просто принял решение и приехал, потому что я считаю, что будущее крымских татар решается в Украине и в Европе, а надо думать о будущем. Бороться, чтобы наш народ сохранился в Украине, в объединенной Европе. Потому что я год после аннексии Крыма пытался что-то говорить, писать, делать в России, но это невозможно. Мы видели на примере российских СМИ, что там происходит с общественным мнением. Там ни на что влиять нельзя, там просто асфальтовый каток, который катится не быстро, по ощущениям россиян, но, на мой взгляд, достаточно быстро, и он давит все. Там нет ни общественного мнения, ни влияния общества на власть. Там, в общем, беспросветная ситуация, и, чтобы самому не деградировать и не стать частью этого всего, я уехал (в 2015 году, — ред. ONLINE.UA).
Но главное было, конечно, то, что канал "ATR" переехал из Крыма, где его закрыли в 2015 году. Они (представители оккупационных "властей", — ред.) дали доработать по старой украинской лицензии, и когда нужно было ее продлевать — просто не дали лицензию. И от кремлёвского решения человек 200 остались без работы, и это — элита крымскотатарского народа. Я тогда в Москве работал, пытался там бороться, помогать. Я всегда дружил с "ATR", но стало понятно, что работы крымскотатарскому независимому телеканалу они там не дадут, что их требование — это русский флаг и строить пропаганду. А там никто строиться не хотел — часть журналистов переехала, и "ATR" возобновил вещание здесь. Собственно, за месяц до возобновления вещания я переехал из Москвы сюда.
— Ты работал в "Московском комсомольце" до отъезда, ты там себя комфортно чувствовал?
- До того момента, когда Путин с экрана телевизора объявил о "присоединении", как он это называет, Крыма (аннексия Крыма, напомним, произошла в марте 2014 года, — ONLINE.UA), все было нормально, даже очень нормально. Но после этого все российское общество сломалось, в том числе редакция газеты, в которой я проработал два десятка лет. Люди как будто получили дозу наркотика, стали перед телевизором, я это много раз рассказывал, и хлопали Путину. Я прошел в тот момент мимо них и сказал: "Вы что, с ума сошли?"
Все в жизни повторяется, и ничего нового нет. Я читал книги по истории становления Третьего Рейха в Германии — там тоже была демократия, Гинденбург, потом выборы, потом народ выбрал популиста. Потом этот самый популист под себя подмял общество, появилась идеология, потом в мозгах людей, интеллигенции, начали происходить необратимые процессы.
— Ты предвидел такие события, будучи гражданином России? Ты мог себе представить в 2013 году, что такое может быть?
- Нет, конечно, этого никто не мог представить.
— То есть, предпосылок негативных не было?
- Ну, были, конечно, но что люди перестанут со мной здороваться и сидеть за одним столом — трудно к этому быть готовым. Я всегда надеюсь на лучшее, что человек в скотину не превращается моментально, но так получилось. А для общества, конечно, предпосылки были. Потому что, я считаю, все, что сейчас происходит, в том числе российско-украинская война — это все началось с чеченских войн. Вот тогда все началось, и были первые успехи на пути превращения какой-то общности людей во врага, создание образа врага, потом цензура, потом мобилизация общественности вокруг врага. В Чечне это был первый такой фактор, а дальше уже можно вспоминать про теракты.
— Ну, это же такое имперско-советское наследие невытравленное?
— Ни в ком из нас оно не вытравлено до конца, потому что мы все из Советского Союза. Но Гитлер тоже... Немцы — цивилизованная нация, великая философия, наука, музыка и все такое — и за несколько лет превратить их в зигующую толпу казалось невозможным. В каждом человеке есть дрожжи этого коллективизма, необходимости слиться с толпой. И тут важно выстроить систему страха — чтобы люди, боясь, начали прибиваться к большинству.
— Сбиваться в стаи?
— Видели такое неприятное для нежных людей зрелище, когда собаку натравливают на медведя? Это медвежата обычные, их берут у матери, убивают медведицу. Рядом находятся медвежата, и на них натравливают собак. Собака в обычном состоянии не набросится ни на медведя, ни на медвежонка — ей бы миску и хозяину руки полизать. Специально натравливают собак на запах, конкретно на медведя, и когда собака видит медведя, она на него бросается.
Вот и россиян притравили. Им сначала дали понять, что они победили Чечню, причем намеренно отодвигались зверские методы на второй план. Это как с Сирией сейчас — в открытую говорят, что это тир и учения, а сколько там людей погибнет, не имеет значения. Тогда это было еще не так, но, тем не менее, шло создание образа врага, расчеловечивание жертвы — "это враг, его можно уничтожать, это фашист" — риторика меняется, а смысл остаётся. Смешно, но неделю даже Болгария побыла врагом в российских СМИ (из-за отказа от участия в строительстве российского газопровода "Южный поток", — ред.). Была неделя истерики против Болгарии, что там "православные братья предали". Но русского человека тяжело заставить убить украинца, это в его голове, несмотря на любую имперскость, не укладывается.
— Но это же уже было.
- Нет, никогда не убивали украинцев.
— Убивали "бандеровцев".
— Убивали "бандеровцев", убивали "фашистов", националистов. Чтобы убить человека, нужно его назвать врагом, чтобы немецкий народ провожал евреев в печь, нужно было их расчеловечить: нужно было их назвать крысами, тараканами. Кстати, в немецких СМИ до сих пор запрещено сравнивать людей с животными, именно из-за того, что тогда началось. Это именно метод расчеловечивания, когда человека называют собакой — "смерть бешеным псам". Жертва перестает быть для тебя человеком, равным, и ты можешь ее убить. Здесь — то же самое. Украинцы перестали быть людьми, они были названы "бандеровцами", "фашистами", "нацистами", и их можно и нужно убивать. При этом в России к любому подойди — большинство признается в любви к украинцам. Потому что "украинцы хорошие, они же наши братья", но все "бандеровцы" плохие. То есть любой украинец, который не считает, что Россия — старший брат и не поклоняется ей, автоматически становится "бандеровцем", подлежит унижению, уничтожению и так далее.
— Но даже если братья — то только младшие.
— Это точно. Потому что Россия в целом ментально расистская страна. Это не вульгарный расизм "я увидел чернокожего и назову его обезьяной". Хотя в ментальность российской общности вшито превосходство. Это то, на чем Гитлер сыграл: придумал "арийскую расу", и вдруг им показалось, что все — муравьи, которых можно давить, унижать, уничтожать и так далее. В российской ментальности во многих людях это до сих пор живет... На мой взгляд, самое здоровое российское общество — это простые люди, которых мы не видим и не слышим, а наиболее сумасшедшие, оголтелые, презирающие других — это как раз образованное общество, как это ни странно звучит.
Айдер Муждабаев. Фото: Facebook
— Для того, чтобы по-настоящему ненавидеть, нужно быть интеллектуально образованным человеком?
— Там есть профессиональные натравливальщики людей. Но в целом, даже если вы долго сидите с россиянином, даже с либерально настроенным россиянином, где-нибудь на втором часу он, все равно, расслабившись, похлопает по плечу и спросит: "Хохлы, ну че вы там? Украинцы, ну че вы там? Ну, все равно же Киевская Русь — это мы. Да ладно вам, какие вы там европейцы".
Также часто встречается среди российской интеллигенции преставление об украинцах как о хуторянах, хохлах, если совсем грубо. Ну, такие они "салоеды", конечно, хорошие. Про грузин думают то же самое — поют, танцуют, пьют вино. А прибалты — просто какие-то враги, "лесные братья", и они просто ненавидят русских. А белорусы — это "погладь по голове", "бульба", и про Беларусь, если вы спросите, вам больше никто ничего не скажет. А молдаване — это не с большой историей народ, это просто плитку кладут. Узбеки — это просто люди, которые обслуживают.
Русские либералы даже пишут в Facebook "у меня два узбека", или "у меня два украинца", или "я иду по улице, и мой дворник-таджик". Понимаете? Они этого не замечают, но, на самом деле, это настолько не европейская штука...
— Ты замечал это раньше?
— Я всегда это замечал, никогда не мирился. Я всегда защищал узбеков, большую часть времени, способностей и эмоций тратил на то, чтобы бороться с ксенофобией против грузин, против евреев. В Москве это узбеки, таджики — как их называют, "черные".
И, конечно, пиком были выборы мэра Москвы 2012 года, когда вроде бы от оппозиции участвовал националист, убеждённый и открытый расист Алексей Навальный, который является олицетворением того, о чем я говорил. Он — расист, это даже не ксенофобия. Я его уважаю как человека, который своих взглядов не скрывает, он и к Украине относится как ко вторичной стране, у него это несколько раз проскакивало публично.
Но вообще большинство москвичей — это хорошие люди. Я люблю Москву, я прожил там достаточно много лет, я ее знаю, может быть, даже лучше некоторых коренных москвичей. Москва — неплохой город, рейх там строится, но это пройдет. Москва останется людям, и там очень много хороших людей, но тренды заданы такие.
Когда эти выборы были, якобы "альтернативные", это было посмешищем и издевательством над людьми. У всех кандидатов до единого в их программах были ксенофобские лозунги "мы уберем приезжих, они нам надоели". Это писали и говорили люди, которым весь быт и комфортную жизнь создавали эти самые "черные", которых они так презирают.
Это люди, ремонт которым делали те самые украинцы, которых обслуживают в магазинах тихие, безропотные, воспитанные люди из Средней Азии. К ним почему-то это расистское чувство превосходства применяется в разных формах... Где-то в салонном пренебрежении и снобизме, как российская интеллигенция, а где-то в открытую — "иди сюда, черный", "учи язык", "чего ты говоришь с акцентом". Все это варилось, в один момент докипело и через край полилось. Это было управляемо, уровень огня под этой кастрюлей регулировался властями.
— Навальный, как ты говоришь, для России может быть худшим вариантом, чем Путин?
— Если бы он пришел к власти? Конечно. Потому что Путин, по крайней мере, не расист: он имперец, он шовинист, он, конечно, мечтает подавлять крымских татар — для империи это народ вообще чуждый, его изгоняли и уничтожали. Но в бытовом плане он не расист, там расистов хватает, но он не расист сам. А Навальный — убежденный, открытый и истинный расист, "справжній", как по-украински говорится. Таким людям власть нельзя давать никогда, это человек, который имеет полностью тоталитарный режим мышления. Он же ни с кем в жизни не объединится, у него никогда не будет партнеров, только младшие.
— Вы с ним лично знакомы?
— Нет, мы два раза по телефону говорили. Но даже эти разговоры по телефону — он относится к журналистам как к персоналу, он "звезда", а журналист должен за ним бегать... Ну, естественно, никто не бегал, но замашки такие есть. И этот вождизм ему нравится, но не буду говорить, какую роль играет Навальный в российской политике, пусть там сами разбираются, мне все равно.
Но в целом эта российская реальность, которая искривляется с каждым днем, напоминает массовый психоз. Начиная с катастрофы с самолетом в Черном море (падением российского Ту-154, — ред.), это ускорилось. Сейчас мы видим, как российское общество все безумней, агрессивней по отношению к украинцам. Причем каждый раз новая порция такой либеральной интеллигенции говорит: "Вот в этом власть частично права", "в этом решении есть разумное зерно", "а почему украинцы не такие, почему они нам не сострадают?"
Причем я не считаю, что эти люди такие дураки. Бой внутри страны проигран, и есть два варианта: либо уезжать, как я или другие общественные деятели уезжают в Украину либо другие страны, или оставаться и как-то жить. Чтобы как-то с этим жить, нужно присягнуть, а самые "прозорливые" присягнули еще в 2014 году на теме с Крымом. Известный публицист Александр Минкин, он со мной в одной газете работал, сразу присягнул и написал "Крым наш". Это как пропуск — потом ты уже свой, можешь ругать, хвалить, но ты уже свой, ты в нашем лагере, это такая "оппозиция ее величества".
Сейчас принято совершенно безумное решение по передаче Исаакиевского собора, жемчужины России и Санкт-Петербурга, православной церкви — чтобы церковь деньги оттуда снимала и мешала и музейным работникам, и туристам, и кому угодно.
Уже после того, как научились правильно страдать, теперь нужно правильно разделять позицию власти — "не все так однозначно", "в этом решении есть разум". Оппозиционные люди уже маркируют себя как люди, которые являются "конструктивной" оппозицией — "мы, как бы, не за власть, ни в коем случае, но мы будем это обсуждать".
— То есть, реальной оппозиции в России нет?
— Реальная оппозиция — это Гарри Каспаров. Про него что угодно можно говорить, что он нарцисс, одиночка, самовлюблённый гений, я разные эпитеты в его адрес слышал, но, по крайней мере, все, что он говорит, является правдой. Есть еще много людей, которые в России живут, как Аркадий Бабченко — совершенно отважный герой, человек, которому памятники надо ставить в РФ, когда это все пройдет, потому что колоссально смелый человек.
Есть еще такие люди, но их будет все меньше. Был такой момент в истории Германии — то ли 1940-й, то ли 1939-й — в определенный момент гестапо перестало работать. Немцы же такие люди, что не могут просто так взять и расстрелять этнических, чисто расовых немцев в тюрьме. Нужен повод, они какие-то бумаги заполняли, и наступил момент, когда некого было сажать, когда все в той или иной мере были согласны. И вот мне кажется, что Россия близка к этому моменту, когда все либо согласны, либо не согласны и посажены уже.
— Чем это все закончится?
— Берем Третий Рейх — все по кальке, там ничего нового нет. Это перестройка журналистов, это встраивание системы, это эмиграция одних и коллаборационизм других. Там ничего нового нет, это азбука.
— Мы идем к войне?
— Войны не миновать, вопрос только в форме войны: будет война экономическая, в которой Россия потерпит поражение, или будет горячая, или это будет локальная, где Россия понесет утраты, которые не оставят власти внутри страны легитимности, как это было с Афганистаном.
Путина может погубить его же эйфория. Фото пресс-службы Кремля из оккупированного Крыма
Это как часть распада СССР, это могут быть какие-то элементы распада, какая-то цепь событий может быть, которая просто десакрализует Путина в глазах у россиян. В один прекрасный момент в 1991 году вышла кучка людей в России, и никто не стал защищать эту власть. Это может быть и так, может быть и худший вариант, может быть все вплоть до ядерной войны — ничего исключать нельзя. Российская власть очень сильная, шовинистически настроена и, в действительности, многие люди в российской власти, включая, понятно, президента России, считают, что на них лежит какая-то миссия, что они действительно должны мир под Россию подстроить. Пока у них получается, но это такая иллюзия, которая тоже охватывала Гитлера и Муссолини. Оказалось, что это эйфория. У Сталина был заголовок "Головокружение от успехов". Я думаю, это их и погубит, потому что они будут совершать все больше глупостей. Читайте также: Если Путина сменит Мутин, ничего не изменится, в России нас решили ликвидировать — художник Петр Павленский Вообще, мир растерян, конечно, мир не ожидал увидеть такой вот шовинистический имперский новый рейх, который хочет новых чужих территорий, влияния и так далее.
***
Часть 2.
Айдер Муждабаев: Украинские войска обязательно проведут парады и в Донецке, и в Крыму
Во второй части беседы речь пойдет о том, почему смерть нынешнего режима в России может наступить в любой момент, при каком условии Украина без кровопролития вернет Донбасс и Крым, и без чего смена Владимира Путина на другого президента РФ ничего не решит.
— Характеризуя нынешнюю ситуацию в России и агрессивную политику Кремля, ты проводишь параллели с Третьим рейхом. Не кажется ли тебе, что сегодняшнее положение больше напоминает фарс?
— Конечно, это не то, что германский рейх. Россия очень сильно зависит от мира, и российская экономика настолько к нему привязана, что, если бы мир действительно хотел поставить на место российский режим, это заняло бы четыре дня. Это крушение банковской системы, это отключение от международной системы расчетов SWIFT. Просто мир не хочет с этим связываться. Мир сам дезорганизован, и тогдашний президент США Барак Обама (которого уже официально сменил пока непонятно какой Дональд Трамп, — ред.) был к этому не готов.
— Но у России есть ядерное оружие.
— Есть, но это не кнопку унитаза нажать, все-таки некую решимость для этого нужно иметь. Обычно, когда доходит до нажатия ядерной кнопки, диктатор к ней уже не доползает. Потому что ситуация внутри страны становится такой, что ты уже не можешь нажать, тебя от этой кнопки унесут. Пока ситуация такая, что кажется — жизнь удалась, хочу жить вечно, пока все идет нормально. Но с ускорением.
Учитывая растерянность мира, его неспособность к борьбе с режимами, действительно обладающими ядерным оружием, я думаю, что единственным союзником в борьбе с Россией и с Владимиром Путиным является сам Путин. Это человек, который в итоге себя и российское общество подведет к тому, что, одурев от всех этих успехов, оно не заметит, как начнёт проигрывать и рушиться.
— Это приведет к распаду страны?
— Наверное, приведет, потому что русский шовинизм не устраивает национальные меньшинства. На самом деле, это прикрыто, припудрено, но ни Татарстан, ни Тыву, ни якутов — никого это, в принципе, не устраивает. И при развале этой идеологии, при отсутствии этой кнопки, процесс пойдет очень быстро.
Много людей в мире, много политиков хотели бы помириться с Россией и с Путиным. К счастью для остального мира, Путин — не тот человек, который пойдет на компромиссы, этот человек будет ехать по своей дороге имперского величия до конца. Он не даст с ним помириться цивилизованным странам, потому что он все время будет устраивать Сирии. Он не остановится, потому что диктатор всегда едет на велосипеде — если ты перестаешь крутить педали, ты падаешь. А ему придётся крутить педали.
То, что происходит с Россией, это так скучно. Вот господину Хазину просто нужны деньги (Михаил Хазин призывал к расчленению Украины и уничтожению части украинцев, — ред.). Господин Хазин — не из идеологов, не из сумасшедших. Чем страшнее вещи, тем больше финансирование. Поэтому история с товарищем Хазиным, со всеми ему подобными — это история абсолютно коммерческая, это люди, которые делают деньги на рейхе.
А все эти певцы — вы думаете, они искренне за "Новороссию"? Они просто получают финансирование. Очень плохо с концертами, государство платит.
— Россияне считают — раз это сказал советник Путина (Хазин на данный момент уже уволен с госслужбы в РФ, — ред.), значит действительно нужно идти в Украину с войной?
— Они, может, это и слышат, но как-то страшновато идти в Украину с войной, и как-то российских танков на украинских улицах нет (напомним, Хазин говорил о полномасштабной войне, которая, по его мнению, должна охватить всю Украину, — ред.).
Даже Захар Прилепин, один из кремлевских идеологов, на самом деле, тоже коммерческий человек: он регистрирует товарные бренды, патриотические маечки выпускает. Они хотели на пропагандистский телеканал миллиард рублей получить, но, по-моему, ничего не дали, и он расстроенный ходит.
Он человек неглупый, и он написал, что Украина — это "не та Украина, о которой мы думали". Выдав шовинистический посыл, что "мы мощные, сильные", он высказался, что украинцы более пассионарны, сильны духом, что они не сдадутся. И многие понимают это.
Я думаю, что, если сейчас взять среднестатистического россиянина и спросить начистоту, нужна ли ему война на Донбассе и тому подобное, он оглянется и шёпотом скажет: "Да нафиг оно мне не надо". И так большинство — у меня много знакомых в регионах России, они говорят, что нет такого боевого настроя, как раньше. Сейчас больше пропаганды, люди больше себя накручивают. Так было в Германии, когда начались поражения — пропаганда была все сильнее и тупее, когда войска начали тормозить, когда блицкрига не получилось. И пика своего пропаганда достигла за день до падения рейха, когда молодые ребята из гитлерюгенда шли наступать по улицам Берлина с полной уверенностью, что они перейдут в контрнаступление и дойдут до Сталинграда, возьмут Москву. Вот такая риторика говорит, что, на самом деле, дела плохи.
Айдер Муждабаев. Фото: Facebook
Еще один нюанс — они же все пилят патриотический бюджет, там сидят не просто патриоты, их патриотизм — возле кассы. Они понимают, что пирог меньше, денег на пропаганду дают меньше, надо бы показать хозяину, что у тебя самые острые зубы, что тебя надо кормить, что ты больше будешь лаять, визжать. Конкуренция внутри этого вида увеличивается, это тоже говорит, что дела не очень хороши.
Россия, конечно, мощная страна в экономическом и военном смыслах, но все они пошли не в ту сторону. Санкции, все равно, будут увеличиваться: хакерские атаки и действия российских спецслужб в Европе тоже не понравятся многим. Не снимут никакие санкции, и Россия не пойдет на компромисс, который устроит Запад, потому что они считают себя сильными, способными диктовать. Этот рейх будет стоять до своей смерти, но эта смерть может наступить в любой момент. Не прямо завтра, но ситуация в любой момент меняется.
— Если бы ты был не Айдер Муждабаев, а Иван Петров, ты бы так же отреагировал на Крым в 2014 году?
— Я не думаю, что это ключевой момент. Потому что даже меня как татарина во многом сформировал мой русский дед. Он был антисталинист, сибиряк, он видел депортированных эстонцев, украинцев, крымчан. Он меня воспитывал и говорил: ты не должен никогда отказываться от своего народа и всегда должен его защищать. Это мне говорил русский дед, никаким образом не относящийся к крымским татарам.
Тут речь не о нации, а о справедливости. Я знаю многих людей в России, которые, не являясь крымскими татарами, все равно поддерживают их. Им знакомы такие понятия как честь, справедливость и сострадание. Я думаю, что тут речь идет, в первую очередь, о человеческом, а не о национальном. Нельзя убивать даже небольшой народ, его культуру, язык и так далее.
Крымские татары никогда не самоизолировались ни от кого. Это открытый народ, очень толерантный даже к своим врагам. Этот народ составил бы честь любой стране, даже европейской. Потому что эти люди, как минимум, два раза в своей новейшей истории приходили на пустынные места и строили свою жизнь с нуля без всякой помощи.
— Крымские татары осознают себя на этой планете самостоятельной единицей и, рано или поздно, придут к созданию своего государства. Это возможно на территории Крыма? Крым-то украинский?
— У крымских татар полноценную государственность в Крыму создать не получится по той банальной причине, что их там лишь 15 процентов. Крымские татары никому никакого геноцида устраивать не будут. Даже когда мы вернулись из полувековой ссылки, то никто никого из своих занятых домов не выгонял. Когда-то крымских татар в Крыму было 93 процента, при аннексии Екатериной Второй (в XVIII веке, — ред.). Перед Второй мировой войной — 25 процентов. На данный момент это 13-15 процентов, точно никто не знает. При таком количестве людей государственность невозможна по факту. И тут уникальный случай: украинцам нужны татары в Крыму как украинские граждане, а татарам в Крыму нужна Украина как гарант их выживания.
Что касается украинцев, их очень сильно гнобили. Украинцы замечают, насколько важно было для России уничтожить их язык, культуру. В этом плане украинцы похожи на крымских татар: у них очень сильное желание показать себя, стать отдельной нацией. Когда я разговариваю с украинцем, мне кажется, что я с крымским татарином разговариваю.
Все-таки, сейчас нация — это давно уже не кровь. Такой удивительный факт, например, что в крымскотатарском народе есть две расы: есть монголоидные, есть европеоидные. И они все — крымские татары. У крымских татар есть даже три подъязыка. При этом всем говорить о какой-то единой крови было бы странно. Поэтому крымские татары — это, прежде всего, политическая нация, которая сформировалась в Крыму и ощутила себя единым целым, несмотря на разный разрез глаз и разное произношение слов. Вот это разнообразие объединяет украинцев и крымских татар — это стремление к свободе и желание избавиться от "совка".
Крымские татары очень плохо относятся к президенту Виктору Ющенко, потому что он обманул их. Он пришел на волне перемен, много чего обещал, он вроде бы такой "патриот" Украины, а на практике — ноль. Крымским татарам в той Украине не доверяли. Считали их чужаками, распространяли про них еще КГБ-шные мифы о том, что они собираются Крым в пользу Турции отделить, и так далее.
— Просто, может быть, тогда у всех слишком завышенные ожидания были от Ющенко?
— Тогда у крымских татар было ощущение, что по-настоящему украинская власть пришла, а крымские татары на тот момент были по-настоящему проукраинским населением в Крыму. Потому что в Крыму многие люди, носящие украинские фамилии — это просто советские люди. Они очень похожи на тех, кто живет в России, то есть являются частью "русского мира".
Крымские татары не могут стать частью "русского мира". Они его не воспринимают, и он их не воспринимает. Мы всегда были там настоящими украинцами, всегда поддерживали "Рух". Проукраинские партии в Крыму всегда получали голоса только от крымских татар. Вот пришел человек, который, как мы думали, понимает значение крымских татар в Крыму, а на деле оказалось, что нет.
— Что должно произойти в России, чтобы Ленина вынесли из мавзолея? Тогда мы увидим, что в России действительно что-то меняется...
— Вы поймите одну вещь. Вынести — это еще ничего не значит. Иногда вынос одного вождя из мавзолея означает, что занесут другого. Вот говорят, что, может, Путин уйдет, и все как-то мягко сменится... Да новый Путин придет!
— То есть Путин — это следствие, а не причина?
— Конечно! Это в голове должно сломаться! И пока идея имперства, шовинизма, подавления других не будет в каждой российской голове восприниматься как тупиковая и проигрышная...
Это как в Германии после войны: когда они очухались, была проведена денацификация. Даже теперь от слова "патриотизм" в Германии люди вздрагивают, потому что они знают, что за этим следует.
— То есть русский народ получит такую же травму?
— Это должна быть прививка, это должно быть морально больно. Я не хочу никакой войны, но система ценностей в головах должна потерпеть поражение. Она должна быть признана ошибочной каждым человеком, тогда не будет нового Путина.
А так, если Путин уйдет, может, станет полегче, может — хуже... Люди все равно будут идти за телевизором и аплодировать новому Путину, который что-нибудь "присоединит". Вот эта ментальность должна потерпеть поражение. Она должна быть полностью дезавуирована в глазах людей и признана неприличной. Если человек заговорил о "великой России" — это все! Это просто человек, которого не надо слушать. Вот такой должна стать Россия, без этого ничего не изменится. Без этого будут новые путины, и мы будем вращаться по этому кругу до бесконечности.
Оккупированные Крым и Донбасс обязательно вернутся в Украину, считает Айдер Муждабаев. Фото из соцсетей
— Как ты себе можешь представить возврат Донбасса в Украину? Будет парад украинских войск в Донецке?
— Парад будет обязательно! Будет парад и в Симферополе, и в Севастополе. И в составе украинских подразделений будут и крымскотатарские подразделения. На украинских танках будут и украинские флаги, и крымскотатарские. Я желаю, чтобы это прошло бескровно. Я не хочу войны, и дай Бог, чтобы это случилось после того, как в России потерпит поражение сама идея "русского мира" вместе с банкротством этой человеконенавистнической системы. И вот когда эта система рухнет, можете мне поверить, никакого сопротивления ни в Крыму, ни на Донбассе не будет.
— Что должен сделать олигарх Виктор Пинчук после своей скандальной статьи (с примиренческими призывами, в частности, по "российскому" Крыму, — ред.)?
— Он должен выступить с опровержением. Я думаю, Пинчук — не дурак. Он понял, что сделал что-то совсем не то. И если он умный человек, а он наверняка умный человек, он должен признать свою статью ошибочной и извиниться. И перед крымскими татарами, в том числе. И перед украинцами, чьи чувства были уязвлены, особенно перед теми украинцами, чьи родственники погибли на Майдане и в АТО. Пинчук сделал им неприличное предложение. Он предложил им продать мать, ребенка, что-то на таком уровне. Я думаю, Пинчук осознает свои ошибки, потому что это тупиковый путь. Украинцы это не поддержат.
Беседовал Александр Лирчук,
ONLINE.UA
http://novaukraina.org/news/urn:news:D91565